— Отныне ты должна называть меня «генерал» или «сэр».
— Да, сэр. — Несмотря на бодрящий напиток, Фереби начала ощущать, как сильно она устала и вымоталась. Хотелось свернуться клубочком в отцовском кожаном кресле и ни о чем не думать. Вместо этого Фереби поднялась, стараясь не наступать на больную ногу, и отдала честь.
Отец одобрительно кивнул.
— Возьми с собой Фелндара.
— Я бы не стала, оте… сэр.
— Это приказ. Дай ему возможность показать себя в деле. Парень заслужил. Надо предоставить ему шанс восстановить уязвленную гордость. — Генерал улыбнулся.
«Он очень проницателен», — подумала Фереби, уходя.
— Как твоя рука?
— Рука? — Она посмотрела на ладонь, внезапно припомнив вечернюю церемонию. Слишком много всего случилось с тех пор… Порез начал побаливать, когда Фереби вспомнила о нем. Она вздохнула. Ночь оказалась невероятно длинной.
Они проговорили до самого утра. Вернее, говорил Талискер, а Эффи с Йиской по большей части слушали. Голос Талискера, сперва холодный и ровный, становился все более и более возбужденным; его история была невероятной и фантастической. Сначала он то и дело извинялся, через слово повторяя: «Простите, я понимаю, что вам непросто в это поверить…» Но в конце концов Талискер увлекся. Он рассказывал о другом мире — Сутре — и о тамошней жизни. О своей жене, о детях… Дочь Талискера, Риган, побывала на Земле и погибла от рук человека по имени Джал. Впрочем, ни Эффи, ни Йиска толком не поняли, кто он был таков, ибо Талискер рассказывал о нем скупо и словно бы через силу.
Трудно было сказать, поверил ли Йиска услышанному. Он не задавал вопросов — лишь пристально смотрел на Талискера, словно по интонациям и жестам рассказчика пытался понять, сколько правды в его истории. Лишь однажды Йиска перебил его — чтобы спросить, не хочет ли кто-нибудь выпить. Себе Йиска сварил кофе, и когда он усаживался на место, то случайно задел коленом коробку с едой. Крышка сползла набок, и разломанный пирожок упал Йиске на джинсы, вымазав их повидлом. Йиска с удивлением обозрел содержимое коробки и перевел взгляд на Эффи, вопросительно подняв брови. Пару секунд они смотрели друг на друга, а затем Эффи опустила глаза и отвернулась. Ее щеки пылали от стыда.
Было около четырех утра, когда Талискер закончил повествование. К тому времени Эффи уже ощущала сильные рвотные позывы. Она слишком много съела перед приходом Талискера и Йиски и при этом не успела очистить желудок. Теперь же не было никакой возможности сходить в туалет и выблевать съеденное: Талискер и Йиска неизбежно услышат. Эффи раздумывала над этой проблемой, и окончание рассказа Талискера прошло мимо ее сознания.
