Мора… все туда и возвращается. Не тупик ли это? Вполне может оказаться простым совпадением.
Чантри положил себе, что преступник — здешний житель, действует, пользуясь знанием здешних мест, не сомневался также, что нечто, содеянное им, Чантри, побудило того попытаться прикончить маршала, чтобы избавиться от страха или беспокойства. Начаться это могло с мертвой лошади, и это доказывало, что убийца за ним следит.
Так почему бы не подбросить ему кое-что? Выставить приманку и вытащить из укрытия? Распустить слух, скажем, что объявился источник информации, потом оседлать коня и выехать из города? Не последуют ли за ним? А если последуют, не послужит ли сей факт первоклассным свидетельством против виновного?
Но ведь это значит превратить самого себя в мишень. По своей воле встать под пули. Возможно, распрощаться с жизнью.
Чантри поднялся на ноги, запихал счетную книжку к себе в карман и вновь отправился в город. Бесс окликнула его, и он обернулся. Стоит в дверях и смотрит.
— Борден, ты надолго?
— Нет, я скоро. Надо кое с кем поговорить.
Войдя в тюрьму, он кивнул Большому Индейцу, потом открыл дверь в отделение, где помещались камеры. Ким Бака подошел к решетке.
— Сколько ты еще будешь тут меня мариновать? — сердито поинтересовался он. — Если меня хотят судить, чего дожидаются?
— Судья подъезжает. Мы ему по дороге. — Борден взялся за прутья. — Ким, можно ли считать тебя мужчиной?
— Чего? — Лицо воришки покрылось краской. — Это что за разговоры такие? Я такой же мужчина, как любой чертов сын, не хуже, и я тебя…
— Твое слово чего-нибудь стоит? Я слыхал, что да.
Ким таращился на него во все глаза. Недоумевающий, настороженный.
— Мое слово — железное. Никогда не забывал обещанного.
— Против тебя дело — начать и кончить. Засадить тебя нам легче легкого. Ты это понимаешь, нет?
— Достану хорошего адвоката.
— От этого много проку не будет, а вот если поможешь мне, возможно, и тебе что обломится. Мое слово судье может на него повлиять.
— Что значит «поможешь мне»?
— Мне понадобится уехать. Кто-то в городе хочет меня хлопнуть. Нужно, чтобы ты наблюдал и высмотрел человека, который последует за мной. Покинет город, во всяком случае.
— Как же я буду наблюдать, сидя тут? Из этого окошка много не высмотришь.
— На это я не рассчитываю. Ты мне дашь слово, что не сбежишь, и я пущу тебя погулять.
— Ты… чего?
— Устрою тебе то, что называют условным освобождением. Сможешь ходить по улицам, есть в ресторане, заказывать выпивку, только выбираться за пределы города права не получишь. И все, что от тебя потребуется, — это следить за отъезжающими и не разевать пасть.
