— Скоро женится. Он ухаживает за Блоссом Гейли.
— Знаю. Милая женщина… Только… ну, слишком долго прожила среди мужчин, там, на своем ранчо. Слишком свободно разговаривает. Выросла, знаешь, среди ковбоев.
— Поверь, Лэнг мог найти и похуже.
— Борден… я не собиралась говорить, но… в общем, я тоже ночью что-то слышала.
— Когда?
— Ты спал. Я слышала шум, но вставать не стала. Кто-то ходил возле конюшни. Приподняла занавеску и едва разглядела какую-то фигурку. Не настолько, чтобы узнать, кто это, только поняла, что там человек. Вошел в конюшню, потом вышел. Подошел к заднему крыльцу и посмотрел сквозь сетку.
— И ты не позвала меня?
— Борден, ты бы очнулся от глубокого сна, а он уже был там, и в темноте. У него были все преимущества.
Борден отодвинулся от стола и вышел, уперев взгляд в землю. Несколько смазанных отпечатков. Край подошвы четкий, острая линия. В конюшне обнаружился след каблука, с полдюйма. Острый кант. Новые сапоги. Или почти новые.
Чантри припомнил свою единственную крохотную зацепку. Лежа на полу старого склада после того, как его ударили, он хватил кого-то наудачу, и его пальцы скользнули по сапогу. Сапог был хорошо вычищен и почти новый на ощупь.
Он пошел к дому, наслаждаясь запахом жареного бекона. Садясь за стол, услышал, как в комнате возятся мальчики.
Теперь он начнет обращать внимание на сапоги. Надо будет найти человека, который носит новую с иголочки обувь.
Что напомнило ему: надо повидать Хайэта Джонсона.
Нынче же.
И надо будет увидеть Мэри Энн Хейли.
Чантри встал и потянулся за своей шляпой. Бесс повернулась к нему, не выпуская вилки.
— Борден? Будь осторожен.
Борден вышел в яркий утренний свет и посмотрел в сторону дома Маккоя.
Как тут быть осторожным, если он и понятия не имеет, кого надо остерегаться?
Кто-то, находящийся в городе, хочет его убить. Кто-то, находящийся в городе, очень встревожен. И тревожится все сильнее. Из себя выходит.
Потому что у кого-то остается все меньше времени. У кого-то, стрелявшего в людей прежде. У кого-то, кто готов стрелять снова. В любой момент.
До открытия банка было еще время, так что, пройдясь по улице, дабы убедиться — все в порядке, и перекинувшись словом с Блэйзером и Элси, Чантри вернулся к «Бон тону», занял свое обычное место и стал ждать, пока Эд принесет ему кофе.
В углу сидели два коммивояжера, присутствовал также и ковбой с ранчо к западу от города: шляпа сдвинута назад, пыльные сапоги со шпорами задвинуты под стул, в блюдце стынет кофе. На вид никак не больше семнадцати. Впрочем, для работника на ранчо нормальный возраст. В самом деле, одно из самых громадных стад, которое когда-либо гнали из Техаса на север, находилось под началом человека — взрослого человека, безо всяких оговорок, — которому только что исполнилось семнадцать.
