Немного погодя Боствик стоял в дверях гостиницы и ломал голову над тем, какого черта он полез в эту историю. Даже Коротышка, который управлялся с винтовкой гораздо лучше, чем он, не решился бы на такую глупость. Ладно, чего теперь рассуждать, сам ведь заварил кашу! Жизнь сделала его крутым парнем, который прошел хорошую школу благодаря многим годам тяжелого труда и бесконечным схваткам с врагами, и он знал себе цену, однако не строил иллюзий и готовился достойно встретить свою судьбу.
Джим не рассчитывал на то, что успеет выстрелить первым. Он никогда не мог похвастаться хорошей реакцией, и было бы глупо надеяться на это сейчас. Придется заранее смириться с мыслью, что его сразу же подстрелят, и остается только уповать на то, что первая пуля окажется смертельной. Скорее всего, ему удастся сделать только один выстрел, и он должен постараться прикончить Пеннока, ибо второй возможности тот ему не даст.
Правда, в последний раз, когда они стреляли по мишеням из револьвера, он показал совсем неплохие результаты, по крайней мере, не хуже других, а может быть, и получше, только на этот раз «мишень» будет стрелять в ответ.
Под жаркими лучами солнца, вдруг выглянувшего из-за туч, оставшиеся после дождя лужи стали исчезать прямо на глазах, и даже обшарпанные дома, просохнув, казалось, похорошели. Откуда-то доносились звуки пианино. Ковбой вышел на улицу.
— Боствик!
Неожиданно для Джима окрик прозвучал откуда-то сзади! Выходит, Пеннок все это время просидел, спрятавшись где-то возле конюшни, и в результате обвел его вокруг пальца, как какого-то сосунка.
Разжалованный шериф показался теперь ковбою еще огромней, чем прежде, когда он обернулся и увидел его, стоявшего с револьвером в руке и ухмылявшегося от радости, что его уловка удалась. Грянул выстрел.
Спокойнее! Это слово прозвучало у Джима в голове подобно звону колокола. В мгновение ока он вскинул к плечу винтовку и выстрелил одновременно с Пенноком. Боствика как будто раскаленным прутом ударили по ноге, и он вдруг понял: противник промазал, стреляя в первый раз!
В эту минуту его взгляд приковала изящная зубочистка из слоновой кости, висевшая на цепочке для часов и отчетливо выделявшаяся на фоне темного жилета гиганта. Даже падая, он не мог отвести от нее взгляд, потом, с трудом поднявшись, собрал все свои силы и аккуратно спустил курок.
Пеннок стоял перед ним, повернувшись боком, как опытный стрелок, за плечами которого не один выигранный поединок. Боствик послал пулю, держа винтовку в вытянутой руке, как будто указывая пальцем на своего врага. На этот раз ковбой не промахнулся. На месте зубочистки расплылось большое багровое пятно, и он выстрелил еще раз, а затем рухнул на колени, все еще крепко сжимая в руках винтовку.
