— Я никогда не убивал людей, у которых связаны руки, но скажи еще что-нибудь о моем имени и станешь первым!
В эту минуту подошел шериф с двумя помощниками, и Малыш передал ему пленников.
— Подумать только, Дженни! — воскликнул шериф. — Твой парень в одиночку изловил Херрингов!
— Херрингов? — мило улыбнулась ему в ответ Дженни. — О, шериф, не попросите ли вы свою жену, чтобы она пришла и помогла мне украсить комнату? Я не знаю, куда мне лучше поставить вербену — в гостиную или в…
Шериф чуть не подавился своей жвачкой.
— Ты поймал трех самых опасных бандитов к западу от Скалистых гор, — сказал он Малышу, — а ее интересует только одно — в какую комнату лучше поставить вербену! — Он сплюнул. — Ох уж эти женщины! Их невозможно понять!
Малыш Кактус промычал что-то в ответ и спрятал в карман деньги. Он был небрит и полумертв от усталости и недосыпа. На одежде толстым слоем лежала пыль.
Неожиданно из дверей выглянула Дженни.
— Нессельроде, можно тебя на минуточку? Помоги мне, пожалуйста, я тебя очень прошу.
Малыш посмотрел на шерифа, и тот пожал плечами.
— Да, — кротко ответил Малыш, а потом поднял голову. — Иду, дорогая! — сказал он.
Предисловие автора
В те времена, когда белые еще только заселяли Дикий Запад, кони у них были полудикими. И очень часто животное начинало брыкаться в ту самую минуту, когда ковбой заносил ногу над седлом. Вот почему все ковбои носили сапоги с узкими носами — чтобы нога легче проскальзывала в стремя, и высокими каблуками — чтобы она не проскальзывала слишком далеко.
Обычно делалось так. Коней пригоняли из прерии и отдавали в руки человеку, который умел укротить любую лошадь и делал то, что называлось «переломить дугу». Он надевал на мустанга седло и ездил на нем до тех пор, пока конь не переставал брыкаться — после этого он считался укрощенным.
Конь передавался в руки другому ковбою, который приучал его ходить под седлом, однако при этом не слишком усердствовал, ибо, как правило, не любили чересчур смирных коней. И кони брыкались, особенно поутру, когда воздух еще не успевал прогреться после холодной ночи.
Заботливый владелец коня обычно подносил мундштук к огню, чтобы нагреть его, а уже потом вставлял в рот лошади. А иногда он согревал его у себя за пазухой.
* * *
Марти Махан, высокий красивый мужчина, ехал верхом на вороном жеребце среди других ковбоев, собравшихся в город Винд-Ривер на ежегодное родео, испытывая в глубине души непреодолимый страх. Шел Большой парад участников, которым по традиции открывается всякое родео. Высокий, прекрасно сложенный, одетый в белый с золотом костюм, Махан выглядел очень живописно, и зрители, встретившие его появление взрывом рукоплесканий, знали, что перед ними один из самых искусных наездников Дикого Запада. В ответ на аплодисменты собравшихся Марти сорвал с головы свою стетсоновскую шляпу и помахал ею.
