Надеты на ней были кожаная юбка с бахромой и ситцевая блуза. И мокасины на ногах.
— Вы проснулись!
— Или проснулся, или вы — прекрасный сон, — ответил я.
Она покраснела.
— Вы проснулись, — констатировала сухо. — Теперь хотите есть, нет?
— Теперь хочу есть, да. Но сначала объясните мне, где я, что это за судно и кто вы сами.
— Вы плывете по реке Миссури. Судно — кильбот моего отца, а я отеческая дочь.
— Как я сюда попал? Что вообще случилось?
— Вас несколько раз стукнули по голове. Дважды рассекли кожу, ссадин и царапин полно. И подстрелили — пробороздили скальп. Можете теперь носить пробор, если хотите.
— Как вы меня вытащили?
— Мы поднимались вверх без остановки в Сент-Луисе. Услышали крики, топот, возню какую-то, потом видим — кучка людей на корме судна, а потом глядь — вы в воде бултыхаетесь. Я нагнулась и цап за ворот. Па держит курс, а я держу вас. Вышли на прямой участок, па привязал румпель, подошел вперед и помог мне вас поднять.
— Это было прошлой ночью?
— Это было пять дней назад. К ужину будет ровно пять.
— Пять дней!
Табита наверняка уехала. Пароход давно отплыл. Друзья должны считать меня мертвым.
— Вы спасли мне жизнь, и я благодарю вас и благодарю вашего отца.
Она наклонила голову вбок и посмотрела на меня из этого положения.
— Вы голодны? Вы должны быть голодны.
— Как волк. Вас способен съесть.
Она состроила гримасу.
— Я несъедобна. И отцу такое не понравится. Я — его команда.
— Вы? Вы слишком маленькая!
— Ничего подобного! — Она выпятила грудь. Очень приятную грудь. — Я сильная! Я страшная!
— А я голодный. Что мы уже установили.
— А я прошу прощения! Мигом!
Я положил голову обратно на подушку и посмотрел вверх, на палубные подпорки. Хорошая работа; гвозди, разумеется. Я предпочитал шканты и связи на шипах. Гвозди… ну, удобная штука, конечно, но что до настоящего качества…
По палубе забухали тяжелые шаги, вниз по ступеням спустился мужчина и остановился внизу, разглядывая меня, не снимая рук с лестницы.
— Хо! А вы не так уж плохо выглядите, когда в себе, — сказал. — Вы кто?
Я перекатился на локоть.
— Я — голодный человек, который хочет поесть. Еще я человек, которого трахнули по башке. До сих пор гудит.
Усмехнулся.
— У вас там швы. Моя дочь, она шьет хорошо, а?
— Она зашила мне голову?
— А что прикажете делать? Оставить вас с мясом и волосами, свисающими на уши? Хотя нет, так скверно не было. Но несколько стежков понадобилось. Вылезут когда-нибудь. Не расстраивайтесь.
— Далеко мы от Сент-Луиса?
