Звучало, как хороший совет, а я в таких нуждался.
Теперь лихорадка овладела мной полностью.
Я расстался с Масманом и долго ходил по улицам. Когда вернулся в отель, было очень поздно. Жобдобва сидел в зале, расчесывал бороду и бурчал себе под нос. За гребешок он брался, когда что-то его расстраивало. Расстраивало и сейчас.
Перед ним стоял стакан рома, и по раскрасневшимся щекам я угадывал: это не первый. А ведь он был из тех, кто пьет немного и головы при этом не теряет.
— Они тут, паренек, — сообщил он мне, — нагнали нас.
— Кто «они»?
— Маклем и та шайка. Только их больше стало. И чудорезная же эта компания! Снюхались еще с восемью — десятью подонками Бог знает откуда и налаживаются отправиться на Запад.
— К нам это не имеет отношения. — Я пожал плечами. — Чем раньше они уберутся, тем лучше.
Он метнул в меня жесткий взгляд. Глаза слегка вылезают из орбит — так с ним бывало, когда он выходил из себя.
— Не имеет отношения, говоришь? Можно считать и так, а я вот думаю, что мы с ними накрепко связаны, и вместе будем плыть или тонуть, пока кто-то не захлебнется!
Глотнул рома.
— Этот, со змеиными глазами… он заходил сюда, про тебя спрашивал. Меня не видел. — Он указал назад. — Я стоял там сзади, у двери, и он прямо про тебя и спросил.
— Ну хорошо, теперь он знает, где я остановился.
— Это еще не все. — Жобдобва вытер бороду тыльной стороной руки. — Он спросил про юную мисс.
Внутри меня все заледенело. Жоб полностью овладел моим вниманием и понимал это.
— Спросил про нее?
— Ага. Но здесь никто про нее ничего не знал, и он ушел, прежде хорошенько оглядевшись. Недоверчивый тип, каких мало!
Я упал в кресло напротив. Спрашивают о мисс Мейджори-банкс, значит! С какой стати?
Обо мне пусть разузнают сколько угодно, это не важно. Я в состоянии о себе позаботиться — попытаюсь, во всяком случае. А с ней история другая. Деликатно воспитанная, гордая молодая леди, понятия не имеющая, во что ввязывается. Макейр ей тоже этого растолковать не может, а что до другого ее приятеля, молодого…
Хочет поискать на Западе своего братца, обнаружившего какой-то там заговор. Или решившего, что обнаружил. Впрочем, подобный план может существовать в действительности, ведь и раньше стряпалось много таких. Некоторые по земле с ума сходят. Просто то, что есть такая огромная неразведанная территория, не давало покоя каждому авантюристу и джентльмену удачи, и всякий из них спал и видел, как бы в одночасье стать королем. Королем над собственным обширным краем, равным по площади Европе, как намекали слухи.
