— Пусть только явится. Уж я с ним поговорю! — сокрушенно воскликнул Редлин. — Я не потерплю, чтобы мой сын шатался с компанией из «Четырех звезд». Шайка воров, вот они кто.
Добродушная Ма, миловидная полная женщина с круглым лицом и пухлыми щеками, обеспокоенно взглянула на него:
— Только не повторяй этого за стенами дома, Джо Редлин. Этот Лосс Дегнер — настоящий ганмен, и он с удовольствием пристрелит тебя за то, что ты отобрал у него Элси.
— Я его не боюсь, — спокойно ответил Редлин.
Джонни знал, что это правда. Джо Редлин не боялся Дегнера, но избегал его. В прошлом фермер, а теперь владелец небольшого ранчо, он никогда не чувствовал себя бойцом. Лосс Дегнер, очень скверный, по общему мнению, человек, даже не скрывал своих порочных наклонностей. Его салун «Четыре звезды» давно стал постоянным прибежищем «крутых» ребят, а сам Дегнер убил уже двоих с тех пор, как Джонни появился здесь, и избил еще с полдюжины.
Джонни не имел привычки комментировать слова Редлина-старшего, но в душе он знал, что старик прав. Однажды он даже все высказал Сэму, но тот только разозлился на младшего брата.
Сэму скоро исполнится двадцать один, а Джонни лишь семнадцать, но родители Сэма берегли сына, и он всегда жил под покровительством Па Редлина. Джонни же выполнял мужскую работу с тринадцати лет. Он сам себя защищал, прокладывая путь в этом жестоком мире.
Джонни также знал то, о чем Элси лишь догадывалась: в «Четыре звезды» Сэма Редлина влекла рыжеволосая певичка Хейзел. Ходили слухи, что она женщина Дегнера, и Джонни так и сказал Сэму. Тот пришел в ярость и, развернувшись, поднял кулак. Однако что-то в глазах Джонни, не крупного, ниже среднего роста юноши, но широкоплечего и жилистого, заставило парня остановиться, и хотя Сэм потом не признавался даже самому себе, он испугался.
Как и Элси, Джонни случайно попал на ранчо «Полоска-Пи». Полуживой, с воспалением легких, он подъехал к дверям дома на своем вороном жеребце и благодаря гостеприимству Редлинов получил постель и лучший уход, о каком только можно мечтать на границе освоенных территорий. А когда поправился, то, чтобы рассчитаться, начал на них работать. Затем остался на весенний сбор скота за месячное жалованье в сорок долларов.
О себе он не рассказывал, а они и не спрашивали. Копна его каштановых волос вечно нуждалась в стрижке, а в зеленых глазах светилось добродушие. Двигался он с обманчивой медлительностью, однако в любой работе был спорым помощником с умелыми руками. Джонни не требовалось растолковывать, что надо делать. Еще до того, как окончательно поправился и сел в седло, он починил повозку, вычистил и укрепил берега ручья, поставил новые дверные петли и обиходил все оружие в доме.
