— Совершенно верно! Ждать помощи в те времена было неоткуда. Индейцы ранили меня в ногу, раздробив ее ниже колена. На тысячи миль вокруг — ни одного доктора, индейцы окружили нас, выбора не оставалось: или резать ногу, или умирать. Я предпочел первое — и вот... отрезал ее сам.
— О, это удивительно, мистер Смит! У вас не было хирургического опыта?
— Мэ-э-м, что вы подразумеваете под хирургическим опытом? Естественно, он у меня был. Я убил и освежевал не менее сотни бизонов и столько же уток, не говоря уж про всякую другую дичь. Среди нас, помню, не было ни одного, кто не умел бы извлекать из тела стрелу и обрабатывать любые раны. Я зарезал животных больше, чем десять хирургов прооперировали за всю свою жизнь людей! Еще мальчуганом меня уже постоянно приглашали заколоть какую-нибудь свинью. Ваши цивилизованные горожане живут в мире, совсем не похожем на наш. Вот, скажем, тот же Эвин Юнг, который пару раз был нашим вожаком, рассказывал однажды, что какой-то человек по имени Харвей открыл якобы в человеческом организме циркуляцию крови. Мы чуть животики не надорвали над его рассказом: да любой индеец с полян или из лесов знает об этом с детства! Все охотники знают об этом уже добрую тысячу лет. А все эти жрецы, которые приносили человеческие жертвы, вы что, думаете, им это было неизвестно? Да Харвей — обыкновенный писака, он просто рассказал об этом, чтобы люди могли прочитать... Слышал я болтовню и о Левисе и Кларке и об их «открытиях». И вот что я вам скажу. Я разговаривал с французом, который был проводником у Дэвида Томпсона, так этот француз сделал подобные «открытия» еще десять лет назад...
— Мистер Смит, — неожиданно прервала своим вопросом пространный рассказ конокрада мисс Нессельрод: — Чем вас так уж привлекает Калифорния? Полагаю, горы?
Он долгим взглядом посмотрел на женщину, вертя в руках чашку с кофе, отхлебнул глоток.
— Это самая лучшая страна, какую я когда-либо знал, — задумчиво произнес Смит. — И когда-нибудь, уверен, она станет самой великой. Я ходил по горам и охотился. Почему, думаете, я отправился с Востока на Запад? Да, потому что здесь всегда много денег. Добывая пушнину, я зарабатывал за неделю столько, сколько дома за год. Поэтому многие и подались сюда. Только теперь люди здесь носят шелковые шляпы вместо бобровых, и теперь они — горожане Лос-Анджелеса... Сейчас они так изменились. Уже не получают удовольствия от скачек верхом на лошадях или наблюдения за восходом солнца. Поглядите на Вильяма Волфскила, с которым мы много лет вместе охотились и добывали пушнину! Теперь он выращивает апельсины и разводит виноградники. Вот что сделала с ним судьба. Бен Вилсон — тоже там, и Уокмен, и Роуленд и другие...
