— Завидую тебе! Как я ни старалась подремать, при такой жаре для меня это совершенно невозможно. Мистер Фарлей запрягает лошадей, мы скоро тронемся в путь.
Миссис Вебер, а за ней один за другим и остальные забрались в фургон. Мистер Фразер помог подняться моему отцу. Тот сел рядом со мной, спросил:
— У тебя все нормально, сынок? Жаль, что я не смог предоставить тебе большего комфорта в этой тяжелой поездке.
— Не беспокойся, папа. У меня все в порядке, — успокоил я его.
Джакоб Финней уселся на козлы рядом с Фарл ем. Мы двинулись, и Келсо, как обычно, скакал чуть впереди нас.
Отец пересел в самый конец фургона, откуда можно было наблюдать за дорогой, по которой мы ехали. Флетчер с сожалением посмотрел на него.
— Вы, мистер, совсем не в форме, чтобы бороться.
Отец холодно ответил:
— Надеюсь тем не менее, что свой долг я всегда смогу выполнить.
— Это что, намек? Или я ошибаюсь? — недовольно пробубнил Флетчер.
— Я никогда не делаю намеков, сэр! Говорю прямо, не вкладывая в свои слова никакого иного смысла. Я был слишком занят, чтобы наблюдать, что вы делали и чего не делали во время столкновения. Полагаю, и вы предприняли в нужный момент все, что было в ваших силах. — Отец помолчал немного, потом добавил: — В конце концов, мы все хотим жить.
— Я сказал, вы прекрасно владеете оружием, — неохотно выдавил из себя Флетчер.
— Уметь владеть оружием бывает иногда просто необходимо, — ответил отец, и снова воцарилась тишина.
Фургон наш продолжал продвигаться вперед, шурша колесами по песку и подскакивая на камнях.
— Сколько времени мы будем добираться до той стороны перевала? — спросил я отца.
— Чтобы достигнуть его, понадобится ночь, не меньше, — ответил он. — Вероятно, нам всем придется выйти и какую-то часть пути пройти пешком. Впереди трудный для лошадей подъем.
Ночь выдалась очень холодной. Отец объяснил, что в пустыне, как стемнеет, всегда так — нет ничего, что могло бы удержать дневное тепло, поэтому жара быстро спадает.
Все сложилось лучше, нежели он предполагал. Еще до рассвета мы въехали в обширную равнину, которую окаймляли со всех сторон равнодушные синие горы. На этой безжизненной каменистой пустыне росли какие-то странные растения, в два, а то и три раза выше человеческого роста, с непонятным образом перекрученными ветками. Они не походили ни на одно дерево, которое я когда-либо видел в своей жизни, а вместо листьев на них торчали жесткие острые иголки.
— Это деревья джошуа, — пояснил отец. Он сделал неуловимый жест рукой, воскликнув: — Здесь, в этих горах, начинается день, а не очень далеко отсюда бьет родник. У нас не будет много воды, пока не доберемся до него, разве что заедем на Родник Пиютов, который находится почти на половине пути, там мы совсем чуть-чуть сможем пополнить наши запасы. А больше поблизости ничего.
