Глубоко ввалившиеся глаза Думитру увидели такое же изображение, высеченное на огромной каменной плите, наполовину вросшей в землю. Юноша понял, что стоит на пороге родового замка великого древнего покровителя Зирров. Тот же самый герб украшал кибитки Василия Зирры (правда, герб этот был искусно скрыт другими рисунками и сложными орнаментами). Такое же миниатюрное изображение было на перстне Василия Зирры, отца Думитру. Этот перстень достался ему по наследству, переходя из поколения в поколение с незапамятных времен. Перстень достался бы и Думитру, если бы он не услышал зов...
Волк, идущий впереди Думитру, глухо зарычал, словно торопил его продолжить путь. Но тени, падавшие от поваленных плит, скрывали дорогу, и юноша в нерешительности остановился, фасад замка, казалось, был обрушен в пропасть, как если бы замок взорвался изнутри.
Думитру стоял и думал о том, что могло вызвать такие ужасные разрушения...
— Ты колеблешься, сын мой, — змеей вполз в его сознание ужасный голос, лишавший силы воли и способности мыслить. Этот голос в последние четыре или пять недель полностью овладел его сознанием. — Я вижу, мои подозрения оправдываются, Думи-и-и-тру-у-у... У тебя очень сильная воля. Хорошо! Очень хорошо! Сила воли означает сильное тело, а сильное тело — это кровь! В твоих жилах, сынок, течет сильная кровь. Такая кровь у твоего народа.
Волк снова зарычал, и Думитру, спотыкаясь, пошел за ним. Юноша понимал, что ему следует бежать отсюда куда глаза глядят, ломая в темноте кости, бежать, ползти, лишь бы подальше от этого места. Но он был совершенно лишен воли и сил и не способен сопротивляться этому зловещему голосу. Как будто он дал клятву, которую не в силах был нарушить, или исполнял волю предков, которая была священна.
Ведомый звучавшим в голове голосом, он неуверенно бродил среди поваленных плит и покосившихся каменных столбов, на четвереньках разгребая опавшие листья, соскабливая с них сырой лишайник и отбрасывая в сторону мелкие камешки, упавшие со скалы. Наконец он нашел (вернее, голос указал ему) узкую плиту с вделанным в нее железным кольцом и легко ее поднял.
В лицо ударил зловонный запах, от которого закружилась голова. Он замер, скорчившись над черной бездной, из недр которой поднимался отвратительно пахнувший туман. Когда в его голове немного прояснилось, он начал медленно спускаться в кошмарную глубину. И вновь зазвучал голос:
— Сюда, сюда, сын мой... ниша в стене... факелы, веревки, спички завернуты в кожу... это лучше, чем огниво времен моей молодости... зажги один факел и возьми два с собой про запас... они тебе еще пригодятся, Думи-йй-итру-у-у...
