Это была не галлюцинацией… Я в самом деле слышал голос Любви, Красоты и Истины! И с отчаяньем приговоренного к смерти я принялся искать способ остановить свой экипаж или, хотя бы, несколько замедлить движение.
А теперь, Анри, представьте, что вы сели в автомобиль, включили скорость на третьей передаче, затем выжали педаль акселератора до пола и смотрите, как стрелка спидометра поползет все дальше и дальше, проскальзывая одно деление за другим. И вот спидометр зашкаливает, а дорога превращается в туманое, едва различимое полотно. Теперь уберите руки с руля и всем весом нажмите на тормоза… Вот это я и проделал!
Конечно, в обстоятельствах, которые я только что в качестве примера описал вам, вы скорее всего погибли бы, в лучшем случае оказались бы на больничной койке, а машина превратилась бы в груду металлолома. Но каким бы ни стал конечный результат — травма была бы чисто физической. Однако я мчался не по земным дорогам, и я не подвергался действию сил инерции или гравитационным ударам, как мы представляем их. Поэтому перегрузки от резкого торможения обрушились на меня на ментальном уровне!
Передо мной не было лобового стекла, которое я мог бы пробить своим телом. Отсутствовала и твердая дорога, о которую я ударился бы. Спаянный со своей машиной в единое целое, я замедлял движение вместе с ней, но в тот самый момент, когда началось торможение, все мое… восприятие… Не знаю как правильно это назвать… В общем ментально я рванулся вперед, к краю самого времени. Вот тогда-то я успел бросить взгляд на мертвые черные просторы, готовые поглотить любые виды материи и энергии!
А в следующий момент, моя душа, словно растянутая почти до точки разрыва и резко отпущенная резиновая полоса, метнулась обратно в свой дом — мое тело. В ту же секунду я бросил управление и сдался. Опустив голову и сложив руки на груди я ждал смерти.
К счастью, я ошибался. Я не умер. Меня всего лишь оглушило. Главный удар принял на себя ментальный механизм «часов». А я просто потерял сознание.
Очнувшись, я почувствовал, что страшно замерз. Я сбежал из Блаун Хауса в чем был — широкие брюки, шелковая рубашка и пиджак-смокинг — и теперь холод, казалось, проморозил меня до самых костей. В рот и нос набилась земля. С трудом повернувшись, я понял, что лежу, наполовину выпав из «часов», в пыльной яме посреди долины между низкими холмами, темные вершины которых четко выделялись на фоне темно-синего неба.
Вначале я подумал, что наступил поздний вечер, и на небе в зените висит огромная раздувшаяся луна. Но почему-то она была оранжевого цвета.
