– Мир дипломатии во многом такой же, – уведомил его Уэйт, но воздержался от дальнейших комментариев на данную тему. Открыв задвижку ворот и распахнув их, он заметил:
– Четыре года назад, пока ты был занят тем делом Дома Дверей в Шотландии, я работал в Москве военным атташе… э-э… фактически в разведке. Находясь в бывшем СССР, я, конечно же, был не в курсе многих событий. Но вторжение пришельцев не так-то просто сохранить в тайне, надо смотреть фактам в лицо: об этом узнал весь мир! Во всяком случае, когда я переместился в министерство обороны, в наш собственный, довольно особый отдел, твой… э-э-э… высшей степени драматический доклад стал для меня весьма увлекательным чтением. В более недавнее время, даже совсем недавно, мне поручили снова взглянуть на это дело: углубленно изучить все досье, для двойной гарантии, что из него больше ничего невозможно извлечь, понимаешь меня?
Джилл снова ощутил тот же холодок, пробежавший по коже, и спросил, когда они направились к вертолету:
– Насколько недавно? Я имею в виду, когда тебе это поручили?
– Ровно тридцать шесть часов назад, – ответил министр, бросив на Джилла искоса то ли любопытный, то ли оценивающий взгляд. – И я полагаю вполне естественным, что на меня произвела сильное впечатление роль моего предшественника – э-э-э… Эвида Андерсона? – в тех предыдущих событиях. Или если не его роль, то, определенно, его последующий упадок.
Джилл кивнул и, пытаясь не поморщиться, поинтересовался:
– Как там у него дела?
Одновременно он гадал, с чего бы это Уэйту так озаботиться «закатом» Андерсона? Министр был не из тех, кто лишний раз побеспокоится заниматься чьими-то проблемами, кроме своих, разумеется.
– На самом-то деле совсем неплохо, – кивнул Уэйт. – Да, самое худшее он, кажется, преодолел… – Затем он вздохнул. – Для министерства от него, конечно, больше толку никакого, и поэтому его отправили на пенсию. У него, как я слышал, приятный коттеджик где-то в Корнуолле…
Джилл снова принялся покусывать губу. В некотором смысле, он всегда чувствовал себя ответственным за пережитый Андерсоном душевный надлом. Несомненно, он посчитал этого человека более сильным, чем тот оказался на самом-то деле.
– И потому, – продолжал Уэйт, – поскольку любые дополнительные сведения от Андерсона имеют тенденцию быть – ну, знаешь, не внушающими доверия, – то остаешься только ты. Ну и, конечно, мистер Джек Тарнболл. И… – Он умолк и покосился на собеседника.
– И? – резко бросил Джилл. Уэйт начинал действовать ему на нервы. Ну почему этот самодовольный маленький засранец не может просто сказать ему, что про исходит? Ладно, поиграем в «угадайку». Спенсер обуздал свое раздражение и стал терпеливо ждать.
