Кроу проводил меня в дом — прямиком в кабинет и знаком пригласил садиться. Но я застыл посреди комнаты и, недоумевая, начал ее рассматривать. Хозяин налил мне бренди и тяжело плюхнулся в кресло за огромным столом.
Я продолжал стоять. Глаза мои скользили с предмета на предмет. Чтобы понять мое замешательство надо учесть, что кабинет Титуса Кроу (у моего друга была замечательная библиотека по оккультизму) хотя и был его любимым местом, частенько — в те дни, когда мой друг занимался странными исследованиями — оказывался главной сценой, где разворачивалось действо, и я привык видеть эту комнату далеко не в образцовом порядке — но никогда прежде я не видел здесь такого хаоса!
Карты, планы, атласы в раскрытом виде лежали друг на друге, закрывая весь пол от стены до стены, так что мне пришлось наступить на некоторые из них, добираясь до кресла. Десятки папок скоросшивателей, некоторые — закрепленные в открытом состоянии на отмеченных записью местах или заложенные листочками бумаги, лежали и стояли торцом на заваленном бумагами столе и на небольшом журнальном столике. Множество газетных вырезок — как выцветших и заметно потемневших, так и совсем новых — валялось повсюду. Большого формата тетрадь, со страницами, исписанными сверху до низу неразборчивым почерком, лежала раскрытая у моих ног, а раритетные фолианты вперемешку с общедоступными книгами по различным темным или мало известным полумифологическим, антропологическим и археологическим предметам громоздились в углу комнаты у подножия огромных древних часов с четырьмя стрелками. Чудовищный беспорядок, окружавший меня со всех сторон возбудил мое любопытство до такой степени, что первыми словами, так естественно слетевшими с моих губ, были вопросы:
— Титус! Что такое?.. Вы выглядите так, словно целую неделю не смыкали глаз. А в этой комнате!.. — Я снова осмотрел кабинет — очевидное свидетельство того, что привычный порядок вещей нарушен.
— Я сплю, де Мариньи, — неуверенно ответил Титус Кроу, — хотя, должен отметить, не так много, как обычно. Боюсь, моя усталость большее умственного, чем физического характера. Но, если бы вы знали, что за интереснейшая загадка оказалась передо мной. Она непременно должна быть разгадана!
Он налил себе бренди усталым движением, полностью опровергавшим его энергичную и напористую речь.
— Вы ведь знаете, я всегда готов предложить вам помощь, — сказал я, давая Кроу возможность просветить меня. — Я не знаю, о чем идет речь. У меня нет ни малейшего намека, что это за «загадка» появилась у вас. Но поверьте мне, за многие недели я в первый раз чувствую себя так, словно могу своротить горы! Последнее время я жил под каким-то черным облаком, впал в депрессию и странную тоску, а тут вдруг появилась ваше послание, пробудившее меня из сна.
