"Что это?” — прошептал Кларк в эфире метафизической бесконечности Мёбиуса.
Гарри тоже был взволнован увиденным.
«Линии жизни человечества, — ответил он. — Это все принадлежит человечеству, ничтожную долю которого представляем и мы с тобой. Моя лента принадлежала когда-то Алеку Кайлу, но в конце концов совсем истончилась, до грани исчезновения. Сейчас, однако...»
"Она одна из самых ярких!” — страх Кларка неожиданно совершенно исчез.
«Достаточно войти в эту дверь, и ты сможешь пройти по линии своей жизни до самого ее конца. Я могу сделать это и вернуться — собственно, я делал это, но не дошел до самого конца. Почему-то мне не хочется знать, каким он будет. Я предпочитаю думать, что конца нет, что человек живет вечно.»
Закрыв эту дверь, он открыл другую. И на этот раз ему не пришлось ничего объяснять.
Это была дверь в прошлое, относящееся к появлению на Земле человека. Но на этот раз линии не простирались в будущее, а, истончаясь, уходили к какому-то отдаленному, тускло мерцающему пункту.
Перед тем, как Гарри закрыл и эту дверь, Кларк постарался хорошенько запечатлеть в памяти увиденное. Если он не увидит в жизни уже ничего любопытного, это приключение в бесконечности Мёбиуса останется с ним до самой смерти.
Наконец закрылась и дверь в прошлое, возникло какое-то быстрое, резкое движение, и...
— Мы дома, — сказал Гарри.
Открылась дверь четвертая и последняя, и Кларк почувствовал, как его выталкивает в нее. Неожиданное ощущение ускоренного передвижения встревожило, взволновало его.
— Гарри? — спросил он, дрожа как лист, в нематериальном бесконечности Мёбиуса. — Гарри?
Но во второй раз он услышал свой голос, а не только невысказанную мысль. Он стоял в собственном кабинете, в Лондоне, в отделе, а рядом с ним находился Гарри Киф. Замерев на миг, он успокоенно расслабился.
Реальный, физический мир — с тяготением, со светом, со всеми нормальными ощущениями, а в особенности со звуками, с совершенно нормальными звуками — произвел на неготового к этому Кларка ошеломляющее впечатление. Рабочее время подошло к концу, и кое-кто уже покинул здание, однако дежурный офицер и ряд других работников оставались на местах. И уж конечно, как всегда, работала сигнализация. При появлении Кларка и Кифа на всем этаже начали работать биперы — поначалу негромко, но постепенно усиливая звук и частоту сигналов — пока их визг не стал невыносимым. Ожил монитор, встроенный в стену над столом Кларка, и высветил сообщение:
