— Ты не убежишь. Остановись и сдайся. У тебя не хватит сил убежать. Ты слаб, как все смертные создания, а я силен. Даже теперь я сильнее, чем ты. Ты должен подчиняться мне. Остановись. Ты не сможешь сбежать — у тебя нет сил сбежать!
Вновь и вновь это послание повторялось в голове обескураженного де Мариньи, и необъяснимый паралич все крепче и крепче сдавливал его в своих объятиях. Это была та самая опустошающая сила, с помощью которой рогатые торговцы обратили жизнерадостных жителей Дилат-Лина в покорных рабов много лет назад; зов чудовищного голодного чрева, которое высосало все силы из тела Титуса Кроу. И теперь Летящий-в-Луче пытался выжить, обрушив всю свою мощь на де Мариньи.
Однако солнечные лучи делали свое дело. Вампир плавился и постепенно умирал, но его ментальные послания по-прежнему завораживали де Мариньи. Чудовище приближалось к «часам». Парализованный сновидец понял, что вампир, оказавшись внутри «часов», не только сохранит свою жизнь, укрывшись от солнечных лучей, но и станет по-настоящему свободным. Он сможет путешествовать сквозь пространство и время, принося опустошение во все темные измерения бескрайней вселенной. Этого допустить нельзя!
Когда вампир оказался совсем рядом, обессиленный де Мариньи попытался восстановить ментальный контакт с устройстом управления «часами» — но бесполезно! «Часы» совершенно не поддавались контролю. Летящий-в-луче почувствовал беспомощность сновидца и с победным воплем бросился на свою жертву. Темная бездна уже распахнулась перед де Мариньи, и вдруг он наткнулся на что-то, не имеющее отношения к движению часов: это был скорее спусковой крючок, чем рычаг управления, курок оружия, которое Титус Кроу привез с собой с Элизии!
Де Мариньи нажал на него.
Оцепенение, охватившее его разум, мгновенно исчезло. Через сканеры он видел, как тело вампира распалось и мерзкая плоть закипела под лучом чистейшего белого света; лучом, исходившим от циферблата «часов». Тело вампира полетело вниз и рухнуло на площадь, тошнотворными лужами застыв у базальтового пьедестала среди осколков раздробленного рубина.
Кошмарное создание растворилось, погибло. Но де Мариньи продолжал бить лучом в то же самое место. И вот уже сам пьедестал начал плавиться и пузыриться — базальт потек, как вода. И только, когда от пьедестала остался бугорок раскаленного камня, сновидец погасил луч мысленным приказом.
Радостный, но смертельно усталый, де Мариньи посадил «часы» на затихшую площадь. И хотя он все еще не протрезвел и к тому же отчаянно нуждался в отдыхе, его мысли вернулись к Титусу Кроу и Тиании. Ведь он же прилетел им на помощь, а сам до сих пор прохлаждается здесь, в Дилат-Лине! Что если бездонная пасть тьмы уже поглотила его друзей?
