— Черт побери! — Придя в себя, Филипп, забыв об Одри, вскочил с кровати. — Максимилиан с такой ненавистью смотрел на меня! — явно потрясенный случившимся воскликнул он, пытаясь дрожащей рукой пригладить растрепанные волосы.
Поспешно натянув на себя простыню, Одри с отчаянием в голосе судорожно прошептала:
— Я же говорила, что Максимилиан не одобрит этого!
— Кто же знал, что он так поздно вернется, да еще сразу направится к нам! Вот уж не рассчитывал сообщить ему о нас подобным образом! Хотя, когда я скажу ему, что мы помолвлены, он успокоится, — убежденно заявил Филипп.
Не в силах больше смотреть на него и вовсе не разделяя его уверенности, Одри свернулась калачиком и уставилась в стену. Чем я занималась с Филиппом? Что он делал со мной? Как я могла позволить вытворять с собой такое?
— Максимилиан выбрал подходящий момент, — многозначительно продолжил Филипп из смежной со спальней комнаты, где, очевидно, рылся в поисках одежды. — В следующий раз, оказавшись со мной в одной постели, потрудись укутаться с головы до ног.
— Следующего раза не будет, — с досадой ответила Одри. — Я не ожидала, что подобное вообще произойдет!
— Зато теперь у тебя есть вполне убедительное доказательство того, что я нормальный человек. Стоит мужчине оказаться в постели с полуобнаженной женщиной, которая к тому же сама провоцирует его… и он в мгновение ока забудет о нравственности!
— Я вас не провоцировала! — глубоко задетая подобным обвинением возразила Одри. — Я читала книгу… Вы буквально набросились на меня!
Филипп, натягивающий рубашку, выглянул из соседней комнаты и скептически взглянул на Одри.
— Да ты умоляла меня об этом!
— Вы мне даже не нравитесь… Я бы вообще ни о чем не стала вас умолять! — выкрикнула Одри, чувствуя, как растет ее смятение.
— Не стала бы? А вот я вопреки своему желанию и здравому смыслу испытываю к тебе сексуальное влечение, — с неохотой признался Филипп. — Мне это здорово действует на нервы, но в отличие от тебя я готов честно об этом заявить, а не твердить, как ты, каждую минуту, что влюблен в кого-то еще!
Ошеломленная этим признанием Одри широко раскрытыми глазами уставилась на Филиппа. Его влечет к ней? Она не ослышалась? С каких это пор? Легкий румянец начал медленно заливать ее щеки.
— Вас влечет ко мне?.. — едва дыша, переспросила она.
— Это похоть, Одри, похоть в чистом виде! — с жаром заверил Филипп. — Неудобство, без которого мы вполне могли бы обойтись… И мы без него обойдемся!
