Работа шла поразительно быстро, ни Юлий, ни Сергей никогда еще не писали в таком темпе. По-видимому, влияло возникшее ощущение соревнования. Надо сказать, что соревнование было не только количественным, но и качественным: кто интереснее, кто смешнее, кто КРУЧЕ... В то же время, понимая, что цель-то у них единая, соревнуясь, Юлий и Сергей помогали друг другу. Частенько они перезванивались (Юлий со своей подругой к тому времени уже снял в Алма-Ате квартиру) и подсказывали друг другу те или иные «приколы». Например. Звонит Сергей. «Юлик, ты сейчас про что пишешь?» «Про то, как пацаны с Хайлине познакомились.» «Там, помнишь, она должна сказать, что сегодня с фараоном не может всретиться?..» «Да, он на охоте, я это уже написал». «Лучше не на охоте. А то они все что-то охотятся. Шидла на тараколли — в будущем, фараон — в прошлом... Пусть он лучше примеряет свадебную юбку. Представляешь, какое важное государственное событие?..» «Класс. Беру.» Вот, примерно так. И теперь уже трудно разделить, кто что придумал, кто что написал...
Сама манера работы у Сергея и Юлия абсолютно разная. Сергей садится за печатную машинку и штампует чистовик. Юлий пишет от руки, затем все многократно редактирует, переписывает, снова редактирует и тогда уже печатает на машинке... и снова редактирует. (Именно поэтому Аркадий Кейсер, например, к факту данного соавторства отнесся весьма скептически, заметив, что невозможно, мол, запрячь вместе «коня и трепетную лань». Как ни хотелось Юлию думать, что под «трепетной ланью» Аркадий подразумевает его, пришлось ему смириться с лошадинным образом.) Как-то Сергей увидел (не будем уточнять, где) всю исчерканную-перечерканную страничку черновика Юлия, в которой не было буквально ни одного не переправленного слова, ни одного предложения, в котором слова не были бы переставлены в ином, нежели первоначально, порядке, и заявил: «Ужас! Если бы я так мучался, я бы вообще не писал».
Легкость, с которой пишет Сергей, слегка раздражала Юлия. Но вскоре стало ясно, что на самом-то деле конечный результат (в смысле качества и количества текста выдаваемого в определенный срок), как ни странно, у них примерно равный. Видимо, дело просто в том, что Сергей сначала основательно переваривает текст в голове, а затем выдает его «на-гора», а у Юлия процесс «переваривания» сопровождается маранием бумаги. Выход же — один.
К особенностям того, как писались «Мама» и «Остров» нужно отнести и злобное взаиморедактирование соавторов. Процесс этот проходил болезненно, Юлий и Сергей частенько ругались и ссорились, отстаивая не только тот или иной сюжетный ход, но и, например, форму какого-нибудь глагола или порядок слов в предложении. После первой редактуры, произведенной Юлием над вступлением «Мамы», Сергей пришел в ужас, и решил, что процесс не пойдет. Однако следующая редактура, произведенная Сергеем над Юлием, заставила соавторов умерить пыл. Нервно потирая затылок, Юлий долго и въедливо допытывался, что испытывал Сергей, когда он его правил. Тоже самое? Да? Извини... Давай будем бережнее друг к другу... Иногда прибегали к помощи третейских судей, в качестве которых выступали то Кубатиев, то Смолянинов, то жена Сергея (Соня), то подруга Юлия (Юля). (Последняя особенно помогала в работе над «Островом», чем и заслужила посвящение.Ю. Б.) Зато уж окончание главы, части, тем паче целой повести сопровождались великолепными дружескими попойками, (не говори этого слова! С. Л.) и все обиды снимались.
