– Слышь! – искренне сказал один из молодых людей, останавливаясь у края пепелища и далее идти не рискуя. – Борзой! Тебе чего, уши по лекалу поправить? С тобой как договаривались?
– Ну так… вот же… – несколько блеющим голосом отвечал ему Лев Львович. – В наморднике, на поводке…
– Это поводок? Сорваться – как два угла пометить! И намордник еле держится!
Тут Ратмир, словно решив подтвердить справедливость последнего высказывания, неистово мотнул башкой, скинул намордник – и ощерился в полный формат, произведя глубокое впечатление на присутствующих. Судя по тому, что замдиректора отнесло в самую золу, нехитрый этот приемчик для него тоже оказался неожиданностью. На посыпанной пеплом полянке стало суматошно.
– В наморднике, без намордника… Вот он, пес! – нервно вскрикивал Лев Львович. – А доверенность? Где доверенность?
– Какая тебе доверенность?
– Доверенность на взыскание с меня долга! Где она?
– А вот будет пес – будет доверенность!
– Так вот же он, пес!
– Агрх… Агрм… – рвался с поводка Ратмир.
Улыбаемся… волчьей улыбкой врагу… –
добавлял шуму хриплоголосый динамик.
Один из прибывших огляделся и, подобрав рогатый обугленный сук, решительно двинулся к Ратмиру. Поступок этот, как вскоре выяснилось, был крайне опрометчив: от бешеного рывка край вихлявой скамейки уехал вперед на добрых полметра – и собачий оскал просиял в опасной близости от запястья смельчака. Послышался треск рвущейся материи. Выронив корявую рогатину, незадачливый укротитель отступил и недоверчиво уставился на распоротый чуть ли не до локтя рукав.
– Палку, палку надо было брать с петлей!.. – злобно процедил Лев Львович.
– Где ж ты вчера был, волчара? – не менее злобно отвечал ему пострадавший. – Предупреждать надо про палки-петли!.. Хоть бы «тяв» сказал!
– Что значит «тяв»? Вы просили пса! Я вам привел пса…
– Это не мы просили! Это нас просили!..
– Какая разница! Отдайте доверенность – и я пойду…
Внезапно за оградой возникла, полилась непрерывная плакучая нота, слитая из десятка голосов, от которой незнающих пробирала дрожь, а знающих – тем более. Слышался в ней предсмертный вопль тварей, истаивающих в невыносимых страданиях. Именно так звучала сирена оперативных машин подразделения «Гицель», по легенде, разработанная на базе хора костромских гончих, ставших на след.
Все, кроме Ратмира и Высоцкого, испуганно смолкли.
– Сучий потрох! – изумленно выдохнул потерпевший, поворачиваясь к замдиректора. – Оперативку вызвал?..
