– Почему? – Обернулась, уставила на отца округленные карие глаза.
– Н-ну… Ты, наверное, думаешь, что жизнь у песиков – это сплошные выставки, слава, медали… Нет, доча, нет… Вот, скажем, сейчас лето… А зимой? Знаешь, как песикам зимой холодно!..
– В попонке? – удивилась Лада.
– Даже и в попонке… Вот застудишь себе что-нибудь…
– Не-а, – успокоила она. – Не застужу! Да. Характер у нее, несомненно, в мать.
– И потом, дочура… Как бы это тебе объяснить попроще?.. Видишь ли… песику-девочке…
– Сучке? – радостно выпалила она.
Ратмир крякнул, помолчал. Педагог из него, конечно, – как из собачьего хвоста сито! Может, вообще не надо отговаривать, а напротив – тащить ее на веревке в питомник? Упрямая – мигом выкрутит головенку из ошейника, увлечется чем-нибудь другим… Ага, другим! Наркотиками, например…
– Да, – несколько отрывисто сказал он. – Сучке, Так вот, ей на работу устроиться гораздо труднее, чем мальчику… кобелю. Видишь ли, хозяевам не нравится, что девочки то и дело берут отпуск за свой счет… Ну, там… критические дни…
Лада понимающе кивнула с самым серьезным видом – и Ратмир, испугавшись, что сейчас из розовых детских уст выскочит еще и слово «течка», поспешил продолжить:
– Э-э… уходят в декретный… Вечно у них кто-то на бюллетене – мужья, дети… – Замолчал, недовольный собою. Во-первых, все было изложено слишком по-взрослому, а во-вторых, вполне приложимо к любой другой профессии. Пусть даже Лада пока об этом не знает, но узнает ведь рано или поздно!
– А у меня не будет мужа и детей! Ратмир крякнул еще раз.
– А вот тогда, – угрюмо и веско изронил он, – папа будет очень огорчен…
Как ни странно, фраза произвела сильное впечатление. Лада тревожно свела темные бровки, задумалась.
«Все время забываю, что она ребенок, – удрученно мыслил Ратмир. – Не логикой надо убеждать, а образами… Как сейчас».
И тут же, губя на корню свой первый педагогический успех, осведомился:
– И чем же тебе так нравятся песики? Личико дочери оживилось, просветлело.
– Они храбрые, – сказала она. – Верные. Умные. А люди – уроды… Водку пьют, курят, матными словами ругаются! Дядя Артур, пока на четвереньках, хороший… А встанет с четверенек – урод…
«А папа?» – холодея, хотел спросить Ратмир, но в этот миг за стеной что-то упало, стукнуло, покатилось. Поднялся, вышел в большую комнату. Искомая бутылка (теперь уже пустая) лежала посреди ковра. Регина спала в кресле, уронив голову на грудь.
Перенеся ее на супружеское ложе, Ратмир сдвинул стекло книжного шкафа и задумчиво провел пальнем по корешкам. Нет худа без добра. Отрубилась – значит можно будет без помех, со вкусом, а главное, с пользой для дела перечесть Михаила Чехова. Внезапно палец провалился в узкую щель между книгами. Та-ак… А вот за акты вандализма карать будем беспощадно. Полка – папина, рабочая, запретная. Детского здесь ничего нет. Этология, собаководство, сценическое мастерство…
