— Сагайдачный, Петро Конашевич, уже в старшинской охране у Олевченко? — с возмущением переспросил Яцко. — Мы считали его куда умнее. Зачем понадобилось плестись ему за Олевченко? Казак он грамотный… Во время Ливонского похода, который возглавлял Самойло Кишка, встретились мы с ним. Тогда, помню, наш Конашевич еще молодым сотником был…
— Погоди, Яцко, не об этом речь, — перебил его Болотников. — Мы должны разобраться в причинах нашего опасного поражения. Вот Ляпунов будто стоял на нашей стороне, а нынче переметнулся к Шуйскому…
— Истома Пашков тоже отправил своих послов к Шуйским, помириться с ними хочет! — крикнул сзади Тимоха.
— Этого не может быть!
— Нет, это верно, ватаман. Во время боя, когда нам было тяжело, я посылал к Истоме гонцов.
— Ну?
— Посмеялись над ними, с тем и вернулись. Кабы не брат Яцко со своими казаками, проклятый князь Скопин-Шуйский был бы уже здесь, пришел бы по нашим трупам.
И вдруг сразу все заговорили, заспорили, перебивая друг друга. Казалось, будто никто никого и не слушал, все размахивали руками, даже саблями. Обычно так в конце концов и вырабатывалось единое мнение.
— Хочу я всем и тебе, ватаман наш, слово молвить! — перекричал всех Тимоха. — Верю, что ватаман наш Ивашка Саевич виделся с царевичем Димитрием, присягал ему, — это так. И также поверил тому, что царевич учился в вотчине Вишневецкого, опирается на украинские полки. А уверен ли ты, Саевич, что это тот самый Димитрий, которого мы уже однажды сажали на престол в Москве? Яцко правильно рассуждает: польские шляхтичи заодно с их королем, а вместе с ними и украинские паны — это очень хитрое и коварное племя. Земля слухом полна, что Борис Годунов все-таки убил царевича.
— Говорят также и о том, что он убежал, учился в Гоще…
— Пускай будет и так, — продолжал Тимоха. — Поверю и я, что наш царевич убежал в Гощу, учился там, короновался с царицей Мариной… Девять дней была она царицей при муже… И вот взбунтовались бояре — вольно им верить или не верить в какого-то помазанника божьего — и согнали с престола вновь коронованного царевича. Очевидцы уверяют, что и этого, чудом спасшегося шляхетского зятя Димитрия бояре убили под стенами Кремля… Таким образом, и свободы, на десятилетие дарованные гощинским царевичем Комарницкой волости и Путивлю, ныне отменены. Если бы царевич был жив, так и дарованные им привилегии тоже не отняли бы…
Болотников ходил между атаманами, несколько раз пытался что-то сказать, остановить возбужденного Тимоху, правдивые и горячие слова которого заставили и его призадуматься. И он наконец прервал его, спросив:
