– Ты ведь знаешь моего сводного брата Майлза, рокового мужчину?
– Лично незнаком, но примерно представляю, что за птица.
– Но ведь ты знаешь, что Майлз учился в Итоне?
– Не знал, но теперь знаю.
– Так вот, сегодня у Майлза день рождения, и я ему позвонила. Можешь себе представить, он жил с Энди Оснардом в одном общежитии! Говорит, что тот просто душка, правда, немного толстоват, немного мрачноват, но в целом очень хороший парень. И что его исключили за венерические увлечения.
– За что?!
– Ну, за девочек, Найджел. От слова Венера. О мальчиках не может быть и речи, тогда бы это называлось совсем иначе. От слова Адонис. Майлз толком не помнит, говорит, что, может, еще и за то, что он нерегулярно вносил плату. Короче, не знает, кто его первым доконал – Венера или казначейство.
В лифте Стормонт столкнулся с Галливером, тот держал в руке портфель и смотрел мрачно.
– Заваривается серьезная каша, да, Галли?
– Да нет, немного запутанное дельце, Найджел. Малость заковыристое и придурковатое, я бы так выразился.
– Что ж, желаю успеха, и смотри там, поаккуратнее, – пожелал ему Стормонт, скроив соответствующую случаю серьезную мину.
Недавно одна из дам, играющая в бридж с Фиби Молтби, видела Галливера на улице под ручку с роскошной панамской девушкой. Лет двадцать, не больше, сказала дама, и, бог ты мой, черна, что твоя шляпа. Фиби собиралась улучить удобный момент и доложить об этом мужу.
Пэдди ушла спать. Стормонт слышал, как жена кашляла, поднимаясь по ступенькам.
«Похоже, мне придется идти к Шенбергам одному», – подумал он. Шенберги были американцами и очень милыми и образованными людьми. Элси работала адвокатом и часто летала в Майами, выступать на каких-то страшно драматичных судебных процессах. Пол служил в ЦРУ и был одним из тех, кому не следовало знать, что Эндрю Оснард из Друзей.
– Пендель. К господину президенту.
– Кто?
– Его портной. Я.
Дворец Цапель находился в самом сердце старого города, на узенькой полоске земли, у бухты, с противоположной стороны от Пунта Пайтила. Приехав сюда с той стороны, ты попадал из ада в рай. Из грохота и пыли новостроек – в эпоху распада и элегантности колониальной Испании семнадцатого века. Правда, район этот окружали чудовищные трущобы, но, если правильно выбрать маршрут, об их существовании можно было только догадываться. Этим утром перед старинным крыльцом с колоннами духовой оркестр играл Штрауса. Свидетелем тому были лишь выстроившиеся в длинный ряд пустые дипломатические лимузины да полицейские мотоциклы. Одеты оркестранты были в белые шлемы и белую униформу, на руках красовались белые перчатки. Инструменты отливали бледным золотом. За воротники бежали струи дождя, специально натянутого тента на всех не хватило. Двойные двери охраняли два угольно-черных негра.
