— Все это я понимаю, не понимаю только одного: зачем ты мне это рассказываешь?
— Сейчас поймешь. Итак, обрати внимание: масоны не представляли собой ничего константного, единого, определенного. Напротив, их организация оказалась весьма удобной для всякого рода политических, идеологических и иных комбинаций. Она могла в равной мере — при соответствующих условиях — служить (и служила) как одним, так и другим, противоположным целям, являясь то пристанищем мистики и обскурантизма, то братством филантропов; то рычагом в руках наиболее реакционных сил общества, то вспомогательным отрядом революции. Вот эту-то особенность масонства, его таинственность, неопределенность, многозначительность и использовали филадельфы, о которых пойдет речь…
— Филадельфы… — Буонарроти даже вскочил от возбуждения. — О них-то я и хотел бы узнать побольше… Но разве филадельфы — масоны?
— И да и нет… Но не спеши. Все должно быть рассказано по порядку. Итак, робеспьеровское правительство ликвидировало масонов, а их Великий мастер, бывший герцог Орлеанский, был отправлен на гильотину. Но, придавленные во Франции и подвергшиеся гонениям в соседних странах, они не замедлили возродиться. Ни Директория, ни Первый Консул не преследовали «вольных каменщиков»; мало того, уверяют, будто Бонапарт сам входит в одну из лож. И вот эта легальность, возможность объединиться без страха быть разогнанным и подбросила кое-кому некую мысль.
— Создать новую организацию под старой вывеской?
— Примерно так. Поначалу филадельфы были обычными масонами и ни от кого не скрывали своего существования. Они ставили перед собой чисто филантропические задачи, в первую очередь взаимопомощь, взаимную поддержку в трудных обстоятельствах. Это полностью отвечало их названию: ведь «филадельф» по-гречески означает «любящий брата».
— Но когда же они появились на свет божий?
— Не скажу точно; видимо, в эпоху Директории. Организацию общества связывают с именами двух литераторов — Шарля Нодье и Ригоме Базена. Сначала они действовали во Франш-Конте, в Безансоне, и первый устав датируется 1797 годом. Это был обычный масонский устав. Но после 18 брюмера положение изменилось. Не меняя вывески — если принять твою формулировку, — филадельфы быстро изменили свою сущность. Они все больше и больше стали приближаться к ордену иллюминатов, от которого — я уверен в этом — весьма многое позаимствовали.
— Иллюминаты!.. Ну сия-то материя нам хорошо известна…
