Радио бубнило какой-то странный танцевальный мотивчик. Колтубай выпил. На капоте машины неизвестной ему марки уже стоял целый буфет.
- А ты откуда будешь? От них? - услышал он вопрос. Рядом стоял один из трамбовщиков. Небритое лицо, в уголке рта еще дымящаяся сигарета.
- Пей, - сказал он властно. - Я думал, что ты здесь высматриваешь...
Колтубай выпил.
- Но ты и не от них... - бородач сплюнул сквозь зубы. - Может, ты хочешь трамбовать? Я сейчас за бригадира. Ночью, - добавил он, как бы желая этим придать более скромный характер своему неправдоподобному сообщению. Он махнул рукой назад. По всей вероятности, показывая на запас смоляных факелов, составленных как винтовки - в пирамиду.
- Панове, трамбуйте, трамбуйте, чтобы было где громить нас мастерам мирового класса! - заорал кто-то из парней, делая танцевальное па.
- Это мы еще посмотрим, кто кого будет громить, - с достоинством ответил бородач, наливая себе рюмку вина.
- Наш Марусаж не с такими еще встречался.
- Твои Марусаж всю войну свиней пас, в то время как в других странах люди прыгали, - улыбнулся тот, на котором были прекрасные гольфы.
Колтубай выпил. Красивые девушки. Незнакомые молодые люди в великолепных свитерах. Глупый бородач.
- А ты что, спекулировал, да? - прохрипел вдруг борода. - Ни черта ты не знаешь, как он прыгает, - и вдруг крупные грязные слезы полились у него по щекам. Тип в гольфах смеялся, хватая танцующих приятелей, чтобы те посмотрели.
- Скажите ему, ребята, - кричал он. Но одни, как гребцы на галере в любительском спектакле, с отсутствующим видом трамбовали снег, другие, собравшись в круг, молча смотрели на танец.
- Люди! - вскричал пьяный бородач. - Люди! - и, стараясь удержать равновесие, протиснулся к тому месту, где как винтовки были составлены в пирамиды их запасные факелы, вырвал один, бросил на снег и наклонился над лыжами. Стал их привязывать. Проволокой. Потом выпрямился и победно засмеялся, потянулся за факелом, сел на снег, встал.
- Бери другую, - приказал он Колтубаю.
Существует много миров. Из одного иду я. Он остался где-то во тьме. А здесь - другой. Какой-то тип танцует на снегу. На него смотрят пьяные парни, набитые... конец его мысли заглушила вновь зазвучавшая непонятная мелодия. Колтубай ускорил шаг, следуя за бородачом по его глубоким следам.
Они были на середине подъема. Бородач наклонился, стал отвязывать лыжи. Потом они поднимались, положив лыжи на плечи. Пьяному Колтубаю показалось, что в этом молчаливом путешествии он вновь отыскал какой-то смысл мужского братства. Бородач был как фронтовой друг. Колтубай не совсем понимал, куда они шли. Сползал вниз. А где-то очень далеко, вырванные из темноты движущимися факелами трамбовщиков, танцевали в красивых свитерах юноши. Что-то непонятное разбрасывало их в разные стороны. Музыки здесь слышно не было...
