- Ну? - буркнул Мосур.
Солтыс хотел только спросить, не едет ли пан инженер случайно в город.
- А что? - Мосур вытирал лицо полотенцем.
- Хотят школу. Надо посоветоваться.
- Где? - Мосур застегнул ворот зеленой рубашки.
Из деликатного ответа крестьянина следовало, что пану инженеру лучше всех известна проблема жилья. Уже сейчас в халупе людей как сельдей в бочке.
- Школу еще рановато, - подытожил солтыс.
Мосур разглядывал свою полувоенного покроя куртку. Всовывая руки в рукава, он сообщил, что через несколько дней может освободить собственную комнату.
- Подлатают домик обходчика, он у самого строительства, рядом с ОРМО**...
** ОРМО - Добровольческий резерв гражданской милиции.
- Школа должна была быть у Хрыцьк?... - пробурчал солтыс.
У Мосура с Хрыцько были натянутые отношения, но он любил этого крестьянина. Репатриант из-за Буга обладал какой-то необыкновенной хозяйской сметкой. Уже через год он вышел в Пашеце в число зажиточных. Сейчас, направляясь к нему с солтысом, начальник улыбнулся своим мыслям: он составлял план разговора. Надо было Хрыцько "сломать" и назначить на подводу. День обещал быть хорошим. Ветер высушил лужи.
Свернули в ворота. Хрыцько отыскался сразу. В ответ на требование взять к себе учительницу пожал плечами. К разговору о шарварке*** отнесся серьезно. Он терпеливо объяснял Мосуру, что не позволит загнать скакуна, а кроме того, скакун разобьет любую повозку.
*** Шарварк - подводная повинность.
- Такой кавалерист? - спросил Мосур.
Крестьянин улыбнулся в усы.
- Пойдемте, - и двинулся в сторону конюшни.
Великолепный вороной скакун при виде его заржал и стал нервно дергать цепь.
- Не терпится. Думает, что я ему кобылу привел... - пошутил крестьянин и, подмигнув Мосуру, кивнул на огромную пробудившуюся плоть коня. - Ну, чорт, ничого нэ будэ... - сказал он вдруг по-украински, с нажимом. Конь успокоился, как стреноженный. При звуках украинской речи Мосур мгновенно замер. Некоторое время он боролся с какой-то мыслью. Потом поспешно вышел во двор. Удивленный крестьянин двинулся за Мосуром, искоса поглядывая на него.
Несколько дней спустя, вечером, "виллис" Мосура тащился по той же лесной дороге. Рядом с начальником строительства сидел солтыс. До ближайшей почти мертвой железнодорожной станции было 15 километров. Мосур включил дальний свет: проезжали сожженную деревню.
Спустя некоторое время они поравнялись с плетущейся одноконной повозкой, вокруг них была тишина стоящих, как высохший лес, труб.
