— Напрасно осторожничаете, сударь, — весело сказал Рауль. — Я поклялся никогда не носить оружия, и сейчас при мне нет револьвера… Но не советую вам прибегать к силе.
— Довольно слов, перейдем к делу, — голос Боманьяна дрогнул. — Вы обвиняете нас в убийстве графини Калиостро?
— Да.
— У вас есть доказательства?
— Да.
— Изложите их.
— Несколько недель назад я бродил вокруг замка, надеясь случайно увидеть мадемуазель д'Этиг. Вдруг к замку подъехал экипаж, которым управлял один из ваших друзей. Я последовал за ним и был свидетелем того, как Жозефину Бальзамо провели в старую башню, где уже собрался трибунал. Вы, господин Боманьян, были обвинителем на этом судилище. А эти двое господ исполнили роль палачей.
— Чем вы можете это подтвердить? — прорычал Боманьян с неузнаваемо изменившимся лицом.
— Я был там, спрятавшись в амбразуре башни, над вашими головами.
— Быть этого не может, — прошептал Боманьян. — Если бы все происходило так, как вы говорите, вы бы попытались вмешаться, спасти ее.
— Спасти, но от чего? — с невинным видом спросил Рауль. — Ведь ей грозило всего лишь заточение в лечебнице для душевнобольных. По крайней мере, так я думал. И покинул свой наблюдательный пункт, как только судилище закончилось, а его участники разошлись. Я спустился к берегу, взял лодку и вечером вышел на ней в море, чтобы предупредить капитана английской шхуны о готовящемся злодеянии. И эта моя ошибка стоила жизни несчастной! Слишком поздно я раскусил ваш гнусный обман, слишком поздно понял, что лодку с ней вы утопили.
Трое заговорщиков с явным страхом внимали словам юноши. Бенто отодвинул стул, стоявший между ним и Раулем, Годфруа д'Этиг с искаженным лицом ждал сигнала Боманьяна, чтобы выхватить револьвер. Но Боманьян не спешил. Он проговорил:
— Повторяю, сударь, вы не должны были вмешиваться в чужие дела. Но меня изумляет другое: зачем вы пришли сюда, подталкивать нас к решительным действиям? Это ли не безумие?
— А почему бы мне не прийти к вам? — Голос Рауля был совершенно спокоен.
— Но ведь ваша жизнь целиком в нашей власти.
— Вы ошибаетесь: я ничем не рискую.
— Вы так уверены?
— Конечно. Решись вы убить меня, часом позже всех вас арестуют.
— В самом деле?
— Даю вам слово. Сейчас пять минут пятого. Один из моих друзей прогуливается рядом с полицейским управлением. Если без четверти шесть я не предстану перед ним живым и невредимым, начальник уголовной полиции немедленно будет извещен о постигшей меня судьбе.
