— Затаились… Может быть, они не слышали меня… Вернемся…
— Но…
— Идите за мной.
Она произнесла это так властно, что он повиновался, не задавая больше вопросов. Но вдруг она испугалась:
— Бежим! Они идут… Да, точно!
И впрямь, послышались шаги.
Быстро, с какой-то непреодолимой силой она увлекла его, не выпуская руки, коротким путем по извилистой тропинке, и ни темнота, ни корни под ногами не заставили ее сбавить шаг. Очень скоро они оказались перед подъемным мостом.
Тут Анжелика взяла его под руку. Привратник поклонился им. Они пересекли парадный двор, вошли в замок, и она проводила его до угловой башни, служившей им обоим жильем.
— Войдите, — сказала она.
— К вам?
— Да.
Две горничные ждали. По приказу хозяйки они удалились на четвертый этаж, в свои комнаты.
Тут же раздался стук в дверь прихожей перед их покоями, и послышался голос:
— Анжелика!
— Это вы, отец? — спросила она, превозмогая волнение.
— Да. Твой муж здесь?
— Мы только что вернулись.
— Скажи ему, что мне нужно с ним поговорить. Пусть заглянет ко мне, да поскорей.
— Хорошо, отец. Сейчас я его к вам пришлю.
Несколько секунд она прислушивалась, потом вернулась в будуар, где оставался Люпен, и объяснила:
— У меня есть основания предполагать, что отец не ушел.
Люпен сделал движение по направлению к выходу.
— Если он желает со мной поговорить, то…
— Отец не один, — поспешно сказала она, преградив ему путь.
— С кем же он?
— Со своим племянником Жаком д'Амбуазом.
Воцарилось молчание. Он смотрел в изумлении на нее, не слишком понимая, чего она добивается. Затем, не углубляясь в эту загадку, ухмыльнулся:
— Ах, значит, несравненный д'Амбуаз уже тут? И все художества обнаружились? Или…
— Отцу все известно, — сказала она. — Недавно я подслушала их разговор. Д'Амбуаз прочел ваши письма… Сперва я сомневалась, предупреждать ли вас… А потом подумала, что мой долг…
Он снова внимательно взглянул на нее. Но положение показалось ему настолько нелепым, что он разразился хохотом:
— Как? Мои друзья с яхты не сожгли писем? И упустили пленника? Олухи! Ничего никому нельзя поручить! Ну и потеха вышла: д'Амбуаз против д'Амбуаза! А вдруг они меня не узнают? Сам д'Амбуаз, чего доброго, перепутает меня с собой!
Он подошел к туалетному столику, схватил салфетку, обмакнул ее в воду, намылил и обтер себе лицо, снимая грим, а потом изменил прическу.
— Готово! — произнес он, представ перед Анжеликой в том облике, в каком она видела его в Париже в вечер ограбления. — Готово! Так мне удобнее будет объясняться с тестем.
