После нескольких бурных дней, проведенных Алкеем и Гифасом в море, —
Алкей возвратился один на своей ладье.
Это было вечером, когда все жители в селении спали. Алкей вошел в свой
дом, двери которого ему открыла Марема и испугалась, заметив на лице своего
господина страшное выражение. Алкей тотчас же приказал служанке удалиться, а
сам вошел к жене и открыл ей, что Гифас погиб в море.
Эта новость поразила и в то же время удивила Мелиту, которая имела
некоторые понятия об условиях морского быта, и она стала расспрашивать мужа:
как могло случиться, что судно сохранилось в целости и сам Алкей сохранил
себя в безопасности, а Гифас погиб!
— Это было так, — отвечал Алкей, — что на нас напали две ладьи
грабителей, и мы долго от них оборонялись, но я бил сильнее и мог
защищаться, а Гифас не успел уклониться от одного удара в голову и упал в
воду с раздробленным черепом.
— А как же ты мог спастись?
— Я увидал, что мне одному уже нельзя защищаться, и бросился в воду,
чтобы меня тоже почли убитым. В воде я схватился руками за киль и держался
до тех пор, пока грабители, опустошив нашу лодку, кинули ее на произвол
ветра. Тогда я снова вскарабкался в лодку, поставил порванные паруса и, взяв
руль, достиг кое-как до нашего берега.
Мелита выслушала рассказ мужа и ничего ему более не возражала, но Алкей
заметил по лицу жены, что она как будто сомневается в его рассказе, и,
отведя свои глаза от ее взора, добавил:
— Я не могу теперь говорить тебе в подробностях, как все это случилось,
да ты и не могла бы всего понять, потому что это совсем не то, — что твоя
музыка или твои вышиванья, а я тебя попрошу лучше, чтобы ты оказала мне
необходимую помощь: облегчи мне чрезвычайно тяжелое дело.
— О, сделай милость: я готова сделать все, что в силах, — отвечала
Мелита.
Тогда Алкей ей открылся, что он, человек неустрашимый в борьбе с морем
и разбойниками, очень боится видеть женское горе и слушать стенания и вопли,
и для того он просит Мелиту, чтобы она пошла к Ефросине и открыла ей ужасную
новость о смерти ее мужа и о погибели значительной доли их состояния,
бывшего в лодке.
Мелита сказала, что она это сделает, и поручивши Мармэ позаботиться о
том, чтобы вытопить баню для мужа, сама оделась и пошла тихо к вдове
Ефросине.
Вдова Ефросина, — получив от Мелиты печальную весть о смерти Гифаса,
предалась обычному плачу и стенаньям, а потом надела одежды вдовства и,
покрыв голову платом с неподрубленным краем, сказала Мелите:
