С каждой минутой становилось все безлюднее. Следовало и мне куда-то идти.
Я вошел в лифт одним из последних и даже не заметил, на каком этаже он остановился.
Коридор, как и все те, по которым я ходил до этого, был без окон. Два ряда белых дверей до поворота, за которым – я знал это – их шеренги продолжали тянуться.
Отблески света переливались на эмалированных табличках: 76 947, 76 948, 76 950…
Я остановился. Этот номер…
Я замер. Коридор был пуст. Каким образом, блуждая вслепую, я вернулся именно сюда? За этой дверью – если только его уже не убрали – лежал, уронив голову на стол, с впившимися в лицо золотыми дужками очков…
Кто-то шел по коридору. Я не мог здесь больше оставаться. Неимоверным усилием воли я подавил желание убежать.
Из-за поворота появился высокий офицер с наголо обритой головой. Я хотел уступить ему дорогу, но он шел прямо ко мне. Загадочная неопределенная улыбка блуждала по его темному лицу.
– Извините, – произнес он пониженным тоном, не дойдя до меня трех шагов. – Не хотите ли зайти?
Он указал рукой на следующую по коридору дверь.
– Не понимаю, – ответил я так же тихо. – Это, наверное, какая-то ошибка…
– О, нет, наверняка нет, прошу вас.
Он отворил дверь и ждал. Я сделал один шаг, потом второй и оказался в светло-желтом кабинете. Кроме стола с несколькими телефонами и стульев, в нем не было никакой другой мебели. Я остановился возле двери. Он закрыл ее тихо и тщательно, после чего прошел мимо меня в кабинет.
– Прошу, располагайтесь.
– Вам известно, кто я?
Он кивнул головой. Это было похоже на легкий поклон.
– Так точно, знаю. Прошу вас.
Он придвинул ко мне стул.
– Я не знаю, о чем бы мы могли с вами говорить.
– О, естественно, я понимаю вас, но, несмотря на это, я постараюсь, однако, сделать все, чтобы не допустить разглашения.
– Разглашения? О чем вы говорите?
Я все еще стоял. Он подошел ко мне так близко, что я почти ощущал тепло его дыхания, заглянул мне в глаза, отвел взгляд, заглянул снова.
– Вы действуете здесь не по плану, – проговорил он, понизил голос почти до шепота. – В принципе, конечно, я не должен вмешиваться в ваши дела, но было бы лучше, если бы я разъяснил вам некоторые… если бы я переговорил с вами вот так, с глазу на глаз. Это, возможно, помогло бы избежать некоторых излишних осложнений.
– Лично я не вижу никакой общей для нас темы, – сухо ответил я.
Не столько его слова, не столько даже тот тон, которым они были произнесены, прибавили мне смелости, сколько эти угодливые, такие заискивающие взгляды. Если только он не хотел как следует меня успокоить, а затем…
