– Согласен, целиком и полностью. Однако я не знаю, какие шаги нам следует предпринять.
– Вам не о чем беспокоиться; я все обдумаю и решу, что необходимо сделать относительно предстоящих волнений.
– Волнений?
Эрна внимательно посмотрела на йенди:
– Да, волнений. Разве вы его не слышали?
– Да, да, слышал. Прошу меня простить, ваша доверительность, я отвлекся.
– И?
– И заверяю вашу доверительность, что не стану тревожиться по поводу волнений, предоставив действовать вашей доверительности.
– Так будет лучше всего, – заявила Эрна. – А теперь оставьте меня, я хочу все тщательно обдумать.
Пэл встал и поклонился по обычаю Ордена, приложив сжатые кулаки к груди. Эрна коротко кивнула, и Пэл вышел из ее покоев, чтобы направиться знакомой дорогой в свою комнату, которая внешне почти не отличалась от комнаты Эрны, за исключением, пожалуй, трех вещей. Во-первых, она была немного меньше; во-вторых, в ней имелось только одно окно, выходившее в сад Академии; в-третьих, на стене кроме эмблемы Академии висела длинная рапира.
Пэл не стал тратить время. Он уселся за письменный стол, точь-в-точь такой же, как тот, что стоял в комнате Эрны, достал чистый лист, перо, чернильницу и промокательную бумагу. После чего составил два письма, тексты которых мы имеем возможность воспроизвести слово в слово.
Первое он написал аккуратным, четким почерком, словно хотел быть уверен, что каждая буква займет положенное ей место. Сверху он поставил дату: «Двенадцатый день месяца валлисты, пятьсот тридцать второй год славного правления его величества Тортаалика». Мы упоминаем об этом потому, что читатель мог забыть – шел лишь одиннадцатый день месяца.
Далее Пэл писал:
«Лорду Адрону э'Кайрану,
герцогу Истменсуотча,
наследнику Дома Дракона
и прочие титулы
Ваше Высочество!
Мой господин, Калвор из Дрема, узнал о том, что вы будете завтра присутствовать на церемонии открытия павильона Кайрана. Мой господин желает выразить вам свое почтение и надеется прочитать написанную в вашу честь поэму «Утро в горах», которая пользуется огромным успехом в Драгейре.
Мой господин предвкушает замечательный вечер и с нетерпением ждет того момента, когда сможет лично вас увидеть.
Ваше Высочество,
остаюсь вашим верным слугой,
Дри, писец Калвора, уличного поэта».
Закончив, Пэл запечатал послание, надписал адрес и отложил в сторону до завтра. Затем достал другой лист бумаги и принялся за второе письмо. На сей раз йенди использовал совсем другой почерк – мелкий и изящный.
