Фил с готовностью кивнул
— Вы себе отвоевали место. Безопасное
— Ты что, шутишь? — спросила она. — Через пять лет мне конец. В крайнем случае, десять, если у меня хватит характера. — Она опять покачала головой и наклонилась ближе. — На самом деле все гораздо хуже. Мужчины против женщин — всему, пожалуй, конец. Правительство скоро падет.
— Так всегда говорят, — робко уверил ее Фил, пытаясь все же придать голосу бодрость. — Но никогда не происходит.
Она безнадежно вздохнула.
— На этот раз произойдет.
— Сегодня вечером я слышал слова самого Президента об этом, — сказал Фил. — Однако мне показалось, что все это — пьяная болтовня.
Юнона пожала плечами.
— Но ведь у «Развлечений Инкорпорейтед» как будто сильные связи в правительстве, — продолжал возражать Фил.
Она загадочно улыбнулась.
— Ты прав. Лучше, чем у любого другого синдиката. Все равно им конец. Мо уже несколько недель озабочен, сильно озабочен. Я же вижу.
— Мо?
— Мо Бристайн. Ты его видел сегодня днем всего одну минутку.
— Ах да… — Фил вспомнил верзилу с черной щетиной, заполнившего собой дверной проем, и тихонько рассмеялся. — Знаете, я очень испугался, обнаружив, что его голос — точь-в-точь похож на голос Старины Резинорука. Он, кажется, слишком важная персона, чтобы быть охранником.
— Да уж конечно! — воскликнула она. — В ее голосе послышались басовые нотки. — Не подумал же ты и в самом деле, что он будет целый день подглядывать в глазок и проделывать всю эту ерунду с резиновой рукой? Да и стала бы я его называть тупым роботом? Просто он записал своим голосом вопросы и ответы Старины Резинорука. Он обожает такие штучки. — Юнона подняла кустистые брови — А ты вообще знаешь, кто такой Мо Бримстайн?
Фил отрицательно покачал головой.
— Где ты был всю свою жизнь? Ты извини, Фил, но Мо Бримстайн… Ну, он на самом верху синдиката после самого мистера Биллига!
Когда Фил не признал и второе имя, женщина перевела разговор на другую тему.
— Ладно, короче, — сказала она дружеским тихим голосом. — Мо Бримстайн практически является боссом «Развлечений Инкорпорейтед», курирует борьбу, развлекательные центры, всех роботов-торговцев, музыкальные автоматы и многое другое, о чем не говорят вслух. И он очень, очень расстроен. Я-то знаю… Его волнует только синдикат. Так что дела и вправду плохи. — Она помолчала, затем загадочно добавила, причем в ее голосе послышалась печаль:— Дела у многих весьма плохи.
Фил кивнул. Некоторое время они молчали.
