– Так где же этот знаменитый говорящий кот? – спросил Граф Лопуха.
Лопух пожал плечами. Корчмарь ответил за него:
– Загулял. По мне, так даже лучше. В баре не нужны забияки, норовящие устроить скандал или драку.
Не сводя своих пронзительных желто-коричневых глаз с лица Лопуха, Граф заявил:
– Мы уверены, что как раз из-за этой драки в прошлую Забавницу у Альмоди и разболелась голова. Она даже не захотела пойти сегодня с нами. Думаю, мы обрадуем ее, когда расскажем, что вы уже избавились от кота.
– Я бы давно прогнал дрянного зверюгу, если бы не Лопух, – вставил Корчмарь. – Неужели, префект, это действительно был ведьмин кот?
– Мы уверены, уверены… А что это за штучка на лице Лопуха?
– А-а-а, это новая разновидность дешевой бижутерии, вроде серег для глаз, лучшая приманка для алкашей, префект.
Лопух не мог избавиться от ощущения, что весь этот разговор был продуман Графом и Корчмарем заранее, что они вступили в сговор. Поэтому вместо ответа он опять пожал плечами. Похоже, треп Графа и Корчмаря начал выводить из себя и Сюзи, но и она предпочла промолчать.
Сюзи не покидала своего места у ротонды до самого закрытия «Приюта». Корчмарь на этот раз не стал посягать на нее, хотя, прежде чем удалиться на покой через алый люк, он бросил на нее многозначительный взгляд. Лопух проверил, закрыты ли все шесть люков, и выключил освещение. Из-за этого, впрочем, в баре стало ненамного темнее: утреннее бледное сияние уже просачивалось через полупрозрачные стены. Лопух вернулся к Сюзи, устроившейся на ночлег на его спальной веревке.
Сюзи спросила:
– Ведь ты же не прогнал Кима?
– Нет, он сам сбежал. Корчмарь не соврал. И я действительно не знаю, где он. Сюзи улыбнулась и обхватила его руками.
– Мне кажется, твои глазные украшения тебе очень идут, – сказала она кокетливо.
– Сюзи, ты знала, что «Ковчег» – это не вся Вселенная? Что он – всего лишь корабль, вращающийся в пространстве вокруг белого рябого шара, во много раз больше самого «Ковчега»?
– Я знаю только, что «Ковчег» иногда называют кораблем. А этот шар я видела на картинках. Брось эти дурные мысли. Лопух, давай переключимся на что-нибудь приятное. Иди ближе, я помогу тебе забыться.
Лопух подчинился, скорее по доброте, чтобы не обидеть Сюзи. Ее тело больше не возбуждало в нем прежних желаний, он думал об Альмоди.
Когда все закончилось, Сюзи быстро уснула. Лопух повязал на глаза платок и тоже попытался забыться. Болезнь на этот раз беспокоила его чуть-чуть слабее, чем в прошлую Спятницу. И именно благодаря этому чуть-чуть, он устоял перед искушением рвануть к ротонде за пакетом лунной настойки. Уже в полудреме он внезапно почувствовал острый толчок в спину, будто ему вдруг свело мышцу. Дурнота мгновенно усилилась, подкатив к самому горлу. Его залихорадило, он дернулся раз, другой, и затем, когда мука стала нестерпимой, потерял сознание.
