– Попроси Корчмаря показать своего говорящего кота.
Шепот был очень тихий, как легкое дуновение вентилятора, и Лопух никогда бы не обратил на него внимания, если бы не странная восторженная дрожь в голосе Графа. Это настораживало.
– Но ведь они же могут подраться, я имею в виду – с Сатаной, – ответила девушка таким волшебным голосом, что в ушах Лопуха словно зазвенели серебряные колокольчики. Как бы ему хотелось увидеть ее лицо через трубку Дока! Она, наверняка, оказалась бы похожей на Деву. Правда, покровительство Графа исключало девственность. Ах, этот ненормальный мир – жестокий и ужасный. Как прекрасны ее фиалковые глаза! Оставаться жить в мире теней становилось невыносимым.
С испугом в голосе Альмоди добавила:
– Пожалуйста, не надо. Граф. Эта фраза окончательно покорила сердце Лопуха.
– Но в этом-то как раз вся прелесть, детка. Схватка зверей – величайшее наслаждение. Уверен, тебя мы тоже к этому приучим. И первый урок мы тебе дадим как раз здесь и теперь. Поверь, нет ничего прекраснее запаха паленой шерсти – а его скоро будет достаточно. Эй, Корчмарь! Наша новая леди желает услышать твоего кота. Принеси его нам.
– Но ведь я не хочу… – попыталась возразить Альмоди, но тут же осеклась.
Пока Корчмарь звал кота, перегнувшись на другую сторону ротонды, Ким подплыл сам, пронырнув сквозь ее внутреннее кольцо. Он пришвартовался к тонкой веревке и прямо посмотрел в глаза Графа:
– Итак-ссс?
– Корчмарь, выруби эту балаганную дрянь. – Музыка тут же прекратилась. Поднявшаяся было волна возмущения стихла так же резко, как поднялась. – Хорошо, котик, говори.
– Я лучшшше ссспою, – объявил Кот и издал тягучий душераздирающий кошачий вопль. В завывании ощущалась мелодия, но она пришлась Графу не по вкусу.
– Ах, какая абстракция, – воскликнула восхищенно Альмоди. – Послушайте, Граф, ведь это же головокружительно высокий аккорд!
– Скорее, сумасшедший консонанс, – язвительно заметила Фанетта.
Граф шикнул, заставляя их замолчать.
Ким завершил арию пронзительной нотой. Он с гордым спокойствием оглядел ошарашенную аудиторию и принялся как ни в чем не бывало вылизывать свое плечо.
Граф вцепился в край стойки левой рукой и с показной невозмутимостью спросил:
– Если ты не хочешь говорить с нами, может быть, ты побеседуешь с нашей собачкой?
Ким бросил взгляд на Сатану, с прихлебом посасывающего «Кровавую Мэри». Его глаза расширились, зрачки превратились в узкие щелки, в ощеренной пасти показались иглы клыков. Он прошипел: – Сссвинячий пессс!
