— Да, пожалуй, тебе этого знать не стоит.
— Однако ты мне все же скажешь это, не так ли?
— Скажу. — Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. При этом движении его белая майка натянулась, отчетливо обрисовав могучие плечи и налитые силой бицепсы. — Вчера мы так и не выяснили, зачем к тебе приходили Сельма и Эрни.
— По-моему, мы эту тему уже обсуждали, — пробормотала она, наслаждаясь ароматом кофе и прожевывая оладью.
— А мне кажется, еще нет.
— Но что же ты хочешь узнать? — слегка насторожившись, поинтересовалась Никки, которой очень не хотелось, чтобы разговор снова свернул в неприятном для нее направлении. Все, что касалось ее семьи, было для нее болезненной темой — никакой иронией тут не поможешь.
Ион понимающе усмехнулся.
— Я хочу знать все, любовь моя. Впрочем, мы можем начать с твоей роли финансового советника. Как ты им стала?
— Я получила эту роль по наследству, — пояснила Никки. — Мой отец отвечал за семейную бухгалтерию. Когда он погиб, все обратились ко мне, поскольку в то время я уже слыла специалистом по финансам.
Ион сделал глоток и испытующе посмотрел на жену.
— Однако ты была слишком молода для подобной роли, разве не так?
— Да, разумеется, однако все мои родственники доверяли только мне.
— Ага. Так вот откуда взялась эта застарелая проблема доверия…
— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — поинтересовалась Никки, беря с тарелки еще одну оладью.
Ей совсем не хотелось ворошить прошлое, да еще делать это с самого утра.
Но поскольку будущее представлялось туманным, оставалось только настоящее. К ее удивлению, ей вновь захотелось посоветоваться с Ионом насчет дела, касающегося тети Сельмы и дяди Эрни. Да, в ее муже явно присутствовало нечто такое, что внушало доверие и желание поделиться самым сокровенным, и если она не будет себя сдерживать, то и в самом деле начнет ему доверять.
— Я хотел бы еще кое о чем тебя спросить, — сказал Ион. — Твоя тетка упомянула об инциденте, который случился шесть или семь лет тому назад и в который ты оказалась замешана. Что это было?
— Тебе будет неинтересно, — самым спокойным тоном ответила Никки. — Да и вообще, в чем проблема? Я не думаю, что стоит рассказывать в подробностях о том, как я, будучи страшной скрягой, отказалась дать своим родственникам денег. Да и зачем ворошить те страницы моей жизни, которые уже давно перевернуты и забыты?
— Перевернуты — может быть, но не забыты. — Ион сделал многозначительную паузу, после чего продолжил:
