Пламя охватило туфельку, превращая ее в пепел. Дро стоял и смотрел на то, что осталось от Сидди Собан. Она распласталась по стене — бледная, хрупкая, как мотылек, и прекрасная, не двигаясь и лишь пожирая его огромными пустыми глазами. А потом она поблекла, растаяла, как иней. И исчезла.
Замогильный сырой холод тоже исчез, стало даже как-то неестественно сухо.
Дро перевел дыхание. Знакомая усталость наваливалась на него, усталость и что-то еще. Что-то такое...
Шум толпы снаружи стал слышнее — призрачного барьера на его пути больше не было. Послышались торопливые шаги — кто-то пробежал через двор — и дверь содрогнулась под ударами. На улице собралось достаточно людей, чтобы в тесной концентрации у них возникло нечто вроде коллективного седьмого чувства. И это чувство уловило, что изгнание призрака свершилось.
Дро оттащил стул от двери.
— Уже все? Что бы там оно ни было? — простонал в подушку Миаль.
— Надеюсь, — ответил Дро — и сам испугался вылетевшего слова. Никогда прежде у него не оставалось сомнений.
Гульба затянулась за полночь.
Большая часть деревни уже знала, что произошло. Многие даже сами были тому свидетелями — свидетелями, которые на самом деле ничего не видели, а только чувствовали и отчасти понимали. Монахи, едва осознав, что в странноприимном доме больше нечего бояться, торжественно втянулись гуськом в ворота, благословляя и окропляя. Миаля они тоже благословили и окропили. Менестрель, бледный и трясущийся, вцепился в перевязь инструмента и прошептал:
— Мне жаль...
— Себя пожалел бы, дурак проклятый, — только и ответил Дро.
Когда он вышел в ночь, селяне подняли его на руки и понесли под аккомпанемент выкриков и звон кружек. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Впрочем, дело было не в усталости, он хотел заглушить то, что мучило его больше, чем ноющая боль — сомнение. Так что он сидел за столом с селянами и пытался напиться, пока они пытались вытянуть из него парочку зловещих историй. Ему по большей части удалось уклониться от рассказов. Тогда они принялись пересказывать ему свои собственные истории о призраках — подлинные и вымышленные. Они предложили ему поискать новую добычу в старой крепости. Когда же Дро сообщил им, что провел в развалинах прошлую ночь, селяне принялись многозначительно переглядываться. Он не стал убеждать их, что в крепости никогда не было его добычи. Тот, кто не наделен седьмым чувством, все равно не отличит призрак от кирпича.
