То же самое явление замечается и среди некоторых отрядов специальных родов оружия, так, например, минная рота и крепостной телеграф, в которых уже давно ощущалась серьезная необходимость, прибыли в крепость только на этих днях. Офицеры и команда их почти поголовно люди совершенно новые в Порт-Артуре, и кроме того, громадный процент нижних чинов составляют новобранцы, совершенно неопытные и незнакомые со своим делом.
Можно указать еще целый ряд аналогичных фактов. Так, командира эскадры, адмирала Старка, сменил недавно приехавший адмирал Макаров; прежний командир порта, адмирал Греве, уступил место адмиралу Григоровичу; командиром Квантунской саперной роты назначен подполковник Жеребцов, вместо подполковника Жданова, получившего какое-то другое назначение.
Все эти вновь назначенные начальники отдельных частей в крепости были люди совершенно незнакомые ни с самим Порт-Артуром, ни с его гарнизоном, ни вообще с местными условиями жизни.
Итак, практика шла совершенно вразрез с той теорией военного искусства, которую нас заставляли изучать в военных училищах и академиях.
Здесь мне невольно вспоминается следующий факт, показывающий, насколько успели нас изучить японцы.
За несколько дней до начала войны я разговорился случайно с приказчиком одного из японских магазинов Артура. Японец на мой вопрос, как он думает, что мы будем делать в случае объявления войны, хихикая, ответил: «Начнете одних генералов заменять другими». Тогда я на эти слова как-то не обратил особенного внимания, а теперь с каждым днем приходится на деле убеждаться, что японец был совершенно прав. До сих пор мы только и делаем, что меняем генералов.
9 марта
Утомленный предшествующим днем, я крепко заснул. Но скоро мой сон был прерван.
Около 12 часов ночи меня разбудил мой вестовой.
— Ваше Высокоблагородие, стрельба большая идет в море, — докладывал мне мой голубоглазый нижегородец.
Действительно, с моря ясно доносились все учащающиеся и усиливающиеся раскаты выстрелов.
Среди глубокой ночной темноты особенно резко видны были лучи прожекторов, ярко освещавшие море.
Размышляя о новых неведомых замыслах японцев, я стал наблюдать за стрельбой. О сне, конечно, нечего было и думать.
В течение ночи стрельба разгоралась несколько раз: в 12, в 3 часа и третий раз под утро, около 6 часов.
На другой день выяснилось, что пальбу подняли наши береговые батареи и канонерки «Отважный» и «Гремящий», открывшие огонь по японским миноноскам, которые хозяйничали перед крепостью как у себя дома. Около 8 часов утра показалась и вся японская эскадра, состоявшая из 18 кораблей и 8 миноносок.
