Из нового письма Пшеничникова: «Получается, что имеются несколько новых, более острых мышлений, они в среде старого народа, старой расы родятся, объединяются, создают свою новую культуру и отпочковываются от народа-родителя, стремясь создать своё государство, обособиться территориально и культурно. Так из иранцев появились русские (имеется ввиду из индоевропейцев, из южной ветви арийцев из Ирана пришли русские, вначале скифами. Э.Л.), из англичан — американцы. Сначала появляется идея расы, потом она реализуется, сначала идея народа — потом реализуется (Вообще, так подумаешь, что есть прогресс, что есть развитие цивилизации!) Новые народы никто не разрешает директивой, не создаёт по спискам. Появляются люди с новым мышлениям, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо, и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий (извините за язык! В.П.), а сосуществуют с предками, с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом тут же в огороде какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных, и безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец /…/ А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе /…/ И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охото на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.
Нет, серьёзно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделённых территориально? Есть в нём сознания, сформировавшиеся в каком-нибудь русском 15 веке, а есть суперсовременные, тонко… рефлектирующие. Что все современные беды от этого вавилонского смешения. В Америке всё более гомогенно, они молодые. Проблем меньше. /…/ Вертикальная общественная структура, деление на сословия, — вообще закономерность для любого народа, который выше племени дикарей. /…/
/…/ При Сталине и государство было сильно, потому что при Сталине СССР был аристократическим государством, всё-таки постулировалось кастовое превосходство партийной аристократии над народом. От имени народа всё делалось, но это делалось из эксцентрической причуды партаристократии, называемой коммунизм. /…/ Сталин имел аристократическое мышление, следствием которого является представление об оправданности террора одной касты по отношению к другой и даже к самой себе. Террор благороден и необходим, это не произвол, а самоочищение касты, забота о своей чистоте и сохранности. В демократии (после Сталина у нас тоже началась демократия) все равны, и вне каст, и любой террор становится произволом. Регулирующим фактором становятся деньги, и пошло-поехало. Хаос, нарушение каст.
