Во-первых, я обнаружила, что не папа подарил мне Троя. А сделал это Бенжамин Хорн. Детали опускаю, но как бы то ни было, я невольно услышала, как Одри ссорилась из-за этого со своим отцом. Я была тогда у них в «Грэйт Нозерн», чтобы повидаться с Джонни. Это брат Одри, еще один ребенок Бенжамина. У Джонни отставание в развитии. Он старше, чем я, но у него ум маленького ребенка. Так, во всяком случае, говорят врачи.
Иногда я думаю, что он специально помалкивает, потому что куда интереснее бывает просто слушать людей, чем разговаривать с ними. Единственные слова, которые он произносит, это «Да» или «Индейцы». Он без ума от индейцев, постоянно носит индейский головной убор из замечательно красиво раскрашенных перьев и полосок цветной кожи. Для него мир — это странная смесь счастья и страдания, и мне кажется, я понимаю Джонни гораздо лучше, чем многих других людей. Может быть, надо выкраивать больше времени для общения с ним. Его так часто бросают одного.
Я в восторге, что у меня есть мой пони, мой Трои, и обожаю кататься на нем верхом, прогуливать его или просто смотреть, как он пасется. Но теперь я испытываю чувство неловкости за папу. Как будто он перестал быть правдивым человеком, каким был всегда, после того, как сказал, что Трои — это его подарок. Не знаю, может, так хотел Бенжамин. Но в любом случае, я всем этим очень заинтригована и чувствую, что обязана Бенжамину больше, чем папе.
Иногда я начинаю думать, что лучше бы уж мне не дарили никакого пони: тогда я не потеряла бы своего уважения к отцу, а Бенжамин оставался бы для меня просто Бенжамином. И самое плохое, что мы с Одри теперь никогда в жизни не сможем дружить. Мне даже немного не по себе, что всему виною я. Но вместе с тем это вызывает во мне чувство своей силы. И почему это такого рода вещи случаются именно со мной?
Знаешь, мне кажется, что из всех людей на свете доктор Хэйворд действительно меня любит. Он бескорыстен, добр, и у него для меня всегда находится нежная улыбка, которая меня вдохновляет или прощает — словом, дает мне то, чего в данный момент жаждет моя душа. Тринадцать лет назад он помог мне прийти в этот мир и на короткий миг прижал к своей груди мое маленькое тельце. В своем воображении я рисую себе этот момент как один из самых светлых в моей жизни. Я люблю доктора за то, что он прижал к себе меня, этот испуганный маленький комочек, только что открывший мир воздуха и света, за то, что он внушил мне уверенность, не сказав ни единого слова. Я знаю, если понадобится, он снова поддержит меня.
