Но тут терпение у фру Сеттергрен лопнуло. Она взбежала по лестнице, потом вошла в детскую и направилась прямо к Пиппи, которая только-только начала учить Томми стоять на голове.
– Ты никогда больше не придешь сюда, – заявила фру Сеттергрен, – если будешь так плохо вести себя.
Пиппи удивленно посмотрела на нее, и глаза ее медленно наполнились слезами.
– Так я и думала, что не умею вести себя! – сказала она. – Не стоило и пытаться, мне все равно никогда этому не научиться! Лучше бы мне остаться на море!
С этими словами она сделала книксен фру Сеттергрен, попрощалась с Томми и Анникой и стала медленно спускаться по лестнице.
Но и дамам тоже пора было идти домой. Пиппи уселась на ящик для галош в прихожей и стала смотреть, как дамы надевают шляпы и плащи.
– Как обидно, что вам не по душе ваши служанки, – сказала она. – Вам бы такую, как Малин. «Другой такой мировой девицы на свете нет», – всегда говорила бабушка. Подумать только, однажды на Рождество, когда Малин надо было накрыть стол и поставить туда целиком зажаренного поросенка, знаете, что она сделала? Она прочитала в поваренной книге, что уши рождественского поросенка надо украсить цветами из гофрированной бумаги и сунуть ему в рот яблоко. А бедняжка Малин не поняла, что это поросенку надо сунуть в уши бумажные цветы, а в рот яблоко. Видели бы вы ее, когда она вошла в комнату рождественским вечером, вырядившись в нарядный передник и с огромным надгробным камнем во рту. Бабушка сказала ей: «Ну и скотина же ты. Малин!» А Малин ведь ни слова не могла вымолвить в свою защиту, а только размахивала ушами, так что гофрированная бумага в ее ушах мелко тряслась. Верно, она пыталась что-то сказать, но памятник мешал, и получалось только «блюбб-блюбб-блюбб». Да и кусать за ноги людей, как она привыкла, она тоже не могла из-за надгробного камня, а как назло, именно в тот самый день понаехало столько гостей! Да, невеселый выдался рождественский вечер для бедняжки Малин, – горестно закончила Пиппи свой рассказ.
Дамы были уже одеты и попрощались с фру Сеттергрен. А Пиппи, подбежав к ней, прошептала:
– Извини, что я не сумела хорошо себя вести! Покедова!
Затем, нахлобучив на голову свою огромную шляпу, она последовала за дамами. Но за калиткой их пути разошлись. Пиппи отправилась на Виллу Вверхтормашками, а дамы в другую сторону.
Пройдя немного, они услышали пыхтенье за спиной. То была Пиппи, которая, догоняя их, мчалась изо всех сил.
