Человек - ты, я и первозданный | страница 7



Подробно моя встреча с акурио описана в книге «Каменный век и белые индейцы». Желающих запечатлеть на пленке образ жизни этого племени было много, но предоставилась эта редкостная возможность мне. Сбылось именно то, чего я так добивался, – свидание с первозданным. Сбылось, как обычно, по чистой случайности.

Двумя годами раньше я и мой товарищ по Тринидадской экспедиции, Эллиот Олтон, наняв трех искусных чернокожих гребцов, поднялись вверх по реке, которая служит границей между Суринамом и Французской Гвианой, чтобы снимать жизнь индейцев вайана, с ее смесью старого и нового. В частности, эти индейцы пользуются подвесными моторами, чтобы преодолевать на своих лодках самые бурные пороги – «Гран Сэла», – однако во многом сохраняют исконные обычаи.

В этом путешествии я познакомился с Дином Фордом, миссионером необычного для меня склада. У меня успел сложиться крайне отрицательный взгляд на миссионеров, смотрящих свысока на своих новых «учеников» и помогающих стирать черты наследственной индейской культуры. Теперь мое воззрение изменилось, стало более широким, я увидел не только минусы.

Мне очень нравилась тактичность Дина по отношению к индейцам. Принимая гостя, он сажал его на самый удобный стул; сам же долговязый Дин устраивался на маленькой скамеечке высотой двадцать сантиметров. Он вел себя скорее как товарищ, чем как «проповедник», без какой-либо претензии на превосходство. Вайана отличаются крепким телосложением, мужчины часто поражают мощью своих мускулов, ходят полуголые. И женщины тоже, как было заведено исстари. Дин – человек разумный и практичный, он не из тех, кому обнаженная женская грудь кажется чем-то греховным.

Мы с Дином поддерживали контакт и после того, как я закончил съемки на земле вайана. И однажды я получил письмо, в котором он горячо убеждал меня посетить его на новом поприще в дремучих лесах Суринама. Дескать, молочных рек не будет, но есть что поснимать.

Через месяц с небольшим я уже сидел в самолете, летевшем над зеленым ворсистым ковром, сплетенным из исполинских деревьев. На третьем часу полета в глубь нетронутых дебрей внизу вдруг открылась кое-как расчищенная площадка. Слово «аэродром» вряд ли подошло бы для клочка земли, на котором с достойным восхищения искусством приземлялись пилоты одномоторных самолетиков миссионеров. Новый район деятельности Дина находился у самой границы Бразилии в таком труднодоступном месте, что самолет был единственным связующим звеном с внешним миром.