И эта сказка, этот миф имели под собой вполне реальную основу. В одной из забытых библиотек на какой-то планете были обнаружены точные координаты. Межпланетная федерация, состоявшая из шестидесяти четырех по преимуществу аграрных, а потому относительно здоровых, жизнеспособных миров, не побоялась риска и снарядила дальнюю экспедицию. И хотя это потребовало мобилизации почти всех наличных ресурсов, игра стоила свеч. Можно было ожидать, что Земля откроет свои несметные технические богатства, одарит чудесами всемогущего знания. А сверх того, там таилось нечто неизмеримо более важное: прародина людей, убежище от всепоглощающего ночного мрака. Полтора десятка кораблей, кружившихся над планетой, представляли собой только авангард той армады, которая со всеми атрибутами власти и правопорядка на борту готовилась к возвращению на родную планету после пятидесяти тысяч лет отсутствия. Корабль Монтейлера терпеливо огибал Землю, пока приборы отыскивали на ней признаки человеческой или машинной активности. Но пока не удавалось открыть ничего, кроме тех чудовищ, которые время от времени попадали в поле зрения объективов. И, разумеется, того циклопического здания, которое представлялось то галлюцинацией, то еще чем-то не менее неправдоподобным и загадочным.
«Пятьдесят тысяч лет, – думал Монтейлер. – Пятьдесят тысяч лет, и мы ничего не знаем о Земле. Кто скажет мне, что же в действительности происходит там, внизу? Наверное, там все так же, как на других покинутых людьми планетах».
Он всеми силами попытался отогнать от себя эту мысль. Нет, Земля не может быть похожей ни на какой другой мир.
Видеокамеры продолжали свой обычный обзор планеты. На экране мелькали горы, леса, моря. Там и сям виднелись руины, отбрасывая причудливые тени где под солнечными, где под лунными безжизненными лучами.
Монтейлер обернулся к Кэт, которая по-прежнему не сводила с него глаз.
– В какой-то степени Земля пугает меня, – сказал он. – Я не боюсь того, что оборонительные сооружения, быть может, еще функционируют и встретят нас как врагов. Это было бы реальностью, и тут я мог бы предпринять соответствующие меры. Но то, что мы видим, воспринимаем... Вот что мне не нравится.
– Ты просто этого не понимаешь, – сказала она устало. – Тебе всегда не нравилось то, что не укладывалось в твое понимание. Уж я-то знаю, по край ней мере должна это знать.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Ты имеешь в виду себя?
– В известном смысле.
