Три встречных деревни кряду отказались приютить их, а в четвёртой — небольшом сельце с красивым названием Гнильник — на ловца выбежал долгожданный зверь.
Только они остановились, собираясь торкаться по избам, как к ним подбежал человек:
— Братцы, дорогие, вот ведь удачно приехали! Вас-то мне и нужно;
Братцы переглянулись, чувствуя, что вместо ночлега предстоит им новая поездка.
— Невесту надо отвезти, — сообщил незнакомец, — Вихрову Шурку замуж выдаём, это дом ейный, а в деревне — ни колеса! Не на велике же её к мужу доставлять.
— Чего ж заранее о машине не позаботились? — устало спросил Юра.
— Так кто знал, что она согласится? Я уж не первый раз тут сватом выступаю. Думал, и сейчас посидим и разбежимся, а она возьми да согласись. Теперь надо её к жениху перевозить, в новый дом.
— Завтра бы перевезли.
— До завтра она передумает, что, я её не знаю… А Лёшке жениться надо, мужик в возрасте, а холостой — нехорошо выходит.
— Жених-то откуда?
— Да Лёшка Быстров, из Воймириц, неужто не знаешь? Это близко, двух километров нет.
Воймирицы они и впрямь проезжали полчаса назад. Стучались в избы, но ночлега не нашли.
— Не могу, — сказал Юра. — Слово у меня дано — назад не поворачивать.
— А ты не поворачивай! — подхватил незнакомец, доказывая, что недаром его избрали сватом. — Туда тропочка есть окольная, прямиком к Лёшкиному дому. И ближе, и по своим следам не поедешь; всё как договаривались!
Когда они успели договориться, сват не уточнил.
— Свадьба дело хорошее. — вздохнул Богородица. — Теперь по деревням народ редко женится.
— Мы ночлега искали, — напомнил Юра, — а в Воймирицах нам никто даже не открыл.
— Старухи и не откроют, — пояснил сват, — а ни меня, ни Лёшки дома не было. А так, отвезём молодых — и ко мне. У меня хорошо можно переночевать, диван есть и кровать мамкина; мужики, когда загуляют и домой не идут, завсегда у меня ночуют.
— Ладно, тащи свою невесту, — сдался Юра.
— Лёшкину, — ответил сват тоном, за которым ясно послышалось несказанное: «Мне этой невесты и с приплатой не нужно».
Из дома появилась молодая чета. Жених, ради праздника наряженный в спортивный адидасовский костюм, купленный в секонд-хенде, и невеста, захваченная как была — в самом простецком затрапезе. Оба были пьяны до изумления. Впрочем, жених держался на ногах довольно твёрдо, если бы не он, молодая и двух шагов пройти не смогла бы. Лёшка Быстрое гляделся лет на сорок пять, хотя, возможно, в том была виновна устрашающая худоба, навевающая мысли о голоде в Поволжье и гитлеровских лагерях смерти. Ну а невеста… как известно, женщине столько лет, на сколько она выглядит, вот только одна беда — сильно пьющие женщины от двадцати пяти до шестидесяти пяти выглядят одинаково. Шурка Вихрова тоже выглядела на все шестьдесят пять лет. Жениха устроили на сиденье рядом с водителем, на колени ему усадили невесту, которая, видимо, не очень понимала, что происходит. Богородица со сватом приютились на инструментальном ящике. Было там тесновато, так что им тоже пришлось сидеть в обнимку. В таком умильном единении и тронулся свадебный поезд по указанной тропке, прямиком к Лёшкиному дому в деревне Воймирицы.
