Южная граница великой империи подвергалась постоянным и непрерывным атакам орд диких полулюдей-полуживотных, которых, по словам Онгригола, «песок порождает, песком они кормятся, и в песок умирать ложатся, когда их время приходит». Как выглядят эти твари, Блейду выяснить не удалось — каждый год там появлялось что-то новенькое. При том пескоеды эти были хорошо организованы, соблюдали строгую дисциплину и дрались не хуже вымуштрованного войска. Там имелась и «пехота» и «всадники», но наибольший ущерб причиняли громадные безногие ящеры, что плевали ядовитой слюной. Сражения с этими тварями были донельзя кровопролитными и упорными, так что несмотря на всю доблесть имперских войск, легионам едва ли удалось бы сдержать натиск чудовищ, если бы не магия. Колдуны, по словам Онгригола, повелевали огнем и ветрами, песчаными бурями и молниями; только поэтому рвущиеся на север орды удавалось остановить. Но и силы Империи таяли.
— Недавно еще четыре когорты Двенадцатого Пограничного на юг отправили, — беззаботно разглагольствовал повар. — С охраны рудников, считай, почти всех сняли. Кто там остался — две когорты ветеранов, две тысячи человек… Если бунт али еще что — на магию вся надежда и останется. И в Пограничном только шесть когорт. Новый набор объявили. Сын нашего хозяина — да продлятся дни его! — в последний призыв тоже ушел. Простым центурионом. Теперь на юге где-то… Смотри, почтенный, и тебе того же не миновать. Хотя тебя, наверное, в Пограничном оставят — охотников на юг не посылают они здешние края хорошо знают.
— Огорчил ты меня, Онгригол, — Блейд покачал головой. — Пожалуй, мне и самому на сборный пункт явиться следует…
— Ну, это уж если ты сам сильно захочешь. Я бы тоже пошел, да боюсь, ни в одну кирасу не влезу, — повар расхохотался, — А тебе я вот что скажу… Ты ведь в Арране бывал? Ну, не мог не бывать… Сборный пункт Пограничного сейчас там Хотя что это за легион! Шесть когорт, одна треть, одно название…
— Что ж, убедил ты меня, почтенный, — Блейд поднялся. — За обед премного благодарен. Вот добычу светлейшему дуому сдам, и, пожалуй, к Аррану и направлюсь. Когда такие дела, негоже об одном лишь своем кошеле заботиться!
Толстый повар расчувствовался.
— Эх, кабы все, как ты, думали! Тогда б мы и с пескоедами на юге, и с Ульбадом на севере управились бы… А так — тут война, там война — никакого покоя! Одно разорение! Эх, и что за жизнь такая пошла в пресветлой Империи!
