Ветры Катраза | страница 8



Вдруг Блейд понял, что за тварь висела сейчас над ним. Уэллсовский марсианин! Он самый — вне всякого сомнения! Бесформенная туша, серая поблескивающая кожа, щупальца… Но неужели этот монстр прятался у него в голове? В мозгу? Или он и был мозгом? Где же тогда сам Ричард Блейд? Не тело Блейда, а его память, сознание, душа?

Он почувствовал, как щупальца ухватились за края дыры в черепе и пытаются расширить ее. Вскрикнув дико и беззвучно, Блейд пустился бежать, преследуемый шелестом скользивших за ним конечностей; их было уже много десятков, и все они настойчиво пытались изловить бывшего хозяина. Несмотря на страшную боль, терзавшую его, он уворачивался, падал, вскакивал вновь, стараясь избежать навязчивых объятий; он чувствовал, что с ним сотворят нечто жуткое.

Он мчался по какой-то бескрайней голубовато-зеленой равнине, похожей на морскую поверхность, над которой сияли жемчужно-розовые небеса. Неожиданно свет начал меркнуть, и Блейд, вытянув вверх сквозь прореху в черепе стебли глаз, увидел, что мозг превратился в чудовищный плоский блин, закрывавший небо от горизонта до горизонта. «Теперь он может меня…» — подумал он, и в тот же миг серый блин рухнул на землю и слился с ней в ослепительном взрыве, поглотив и тело, и память, и разум, и душу Ричарда Блейда.


ГЛАВА 2

Он лежал ничком, уткнувшись в скрещенные руки, не шевелясь и ощущая, как солнечные лучи ласкают обнаженную спину. Постепенно начали восстанавливаться остальные чувства: сквозь плотно сомкнутые веки стало пробиваться розоватое сияние, нос и губы уловили пряный йодистый аромат с привкусом соли, уши заполнил негромкий и мерный гул прибоя. Не открывая глаз, он сжал пальцы, легко погрузившиеся в рыхлую почву. Песок… Порыв ветра швырнул пригоршню брызг на его голые ноги. Вода… Теплая…

Блейд перевернулся на спину, сел и открыл глаза. Перед ним расстилалась морская гладь — лиловая и голубоватая, блистающая кое-где серебром, изменчивая, текучая и подвижная, как в любом из миров, подобных Земле. Легкий бриз гнал небольшую волну; с тихим шорохом крошечные валы, увенчанные каймой пены, накатывались на золотистый песок, затем с едва слышным шипеньем отползали обратно, оставляя темный мокрый след. Из песка торчали камни — совсем маленькие, с кулак, и здоровенные глыбы, возвышавшиеся на целый ярд; одни были черными, другие — коричневыми с белыми прожилками либо пестрыми или серыми. У самой кромки воды суетились крабы величиной с ноготь.