— Любите играть в ба-тенг?
Трехпалый с недоумением посмотрел на него.
— Все любят… Что еще делать в перерывах между охотами?
— И велики ли ставки?
— За два последних дня я выиграл у Зубастого пять серебряных монет, — гордо заявил Трехпалый.
— А если пересчитать в золото?
— Нууу… десятая часть пакты, пожалуй… — тут помощник воззрился на Блейда и сказал: — Слушай, Носач, мы ведь не о том говорили. Поворачивать-то куда будем — к солнышку и фруктам или к копям в холодных горах?
Блейд безмолвствовал. Подождав немного, Трехпалый развел руками и посмотрел на Рыжего. Сообразив, что пора произнести веское слово старшего по званию, тот буркнул:
— Вот что. Носач… Иди-ка ты в карцер. И подумай.
Он встал и вышел в дверь, что находилась рядом с подвесным шкафчиком — видимо, в свою каюту. Трехпалый проводил капитана взглядом и сказал Блейду:
— Хозяин дело говорит. Поразмысли! И знаешь, Носач, никогда мы не продавали своих на Южные острова. Лучше удавиться, чем попасть в копи.
Когда Блейд под бдительным присмотром Башки шествовал обратно в свое узилище, он вспомнил, что собирался спросить про нурлов. Ладно, решил он, успеется. Он чувствовал, что еще не раз встретится с офицерами этого судна. И еще не известно, кто кого продаст в рабство.
***
Вечером в дверь карцера тихо поскреблись. Блейд оторвался от созерцания низкого потолка из темного дерева и пробормотал: «Tu ne cede malis, sed contra audentior ito».
Этими словами — «Не отступай перед бедой, но смело иди ей навстречу» — он и встретил Крепыша, доставившего узнику ужин и неярко горевший светильник.
— Вот, — сказал матрос, протягивая ему миску, — спросился у Башки принести тебе жратву.
Затем он погрузился в мрачное молчание, ожидая, пока пленник разделается с кашей, китовым мясом и основательной кружкой клана. Блейд искоса взглянул на приятеля.
— Что, проверил свой сундучок?
Крепыш махнул рукой; в его темных глазах плескалось отчаяние. Блейд стиснул его плечо — поросшее шерстью и нечеловечески широкое.
— Не бойся, парень. Я тебя не выдам.
— Даа… Ты так и сказал Рыжему… я слышал… — поерзав на жестком полу, он устроился поудобнее и нерешительно произнес: — Я за тебя, Носач… я за тебя… я кому хочешь печенку вырву!
— Ну-ну, — разведчик похлопал его по колену и негромко поинтересовался: — Разве эта твоя фляжка стоит таких хлопот? Видишь, как дело повернулось…
— Пришиби меня Кит! Попутало проклятое зелье! — Крепыш был безутешен в своем раскаянии.
— Ладно, обойдется, — ободрил его Блейд.
