Перед закатом он вернулся туда, где пришел в себя в момент вторжения в этот мир. Решив, что это место ничем не хуже любого другого, Блейд сбросил поклажу на мягкий песок около скал и занялся костром. В лесу хватало хвороста, но чтобы добыть огонь, ему пришлось возиться минут десять Наконец сухая кора затлела под палочкой, которую он вращал в ладонях, крохотный язычок пламени лизнул тонкие прутья, и костер разгорелся. Блейд разделал зверька, наскреб с прибрежных камней щепоть горьковатой соли, и через час приступил к трапезе. Жаркое, устрицы, запеченые в золе, и ананас, оказавшийся выше всяких похвал… Не каждый ресторан на Пикадили мог предложить ему такой выбор.
Спать ему пришлось в одиночестве, но во всех остальных отношениях остров Коривалл мнился Блейду совершеннейшим раем.
***
Следующие три дня он безмятежно наслаждался покоем. Пожалуй, здесь было лучше, чем в Дорсете, в его уединенном коттедже на берегу Ла-Манша. Холодные воды Канала не могли сравниться с теплым тропическим морем, а богатому выбору фруктов позавидовал бы любой из фешенебельных лондонских магазинов. Нагретый солнцем песок, устланный кучей травы, оказался столь же мягким, как матрас на его кровати, и пока Блейда не очень угнетало, что приминать эту душистую постель ему приходится одному. За все хорошее надо платить; он спал без подружки, зато никакие тревожные звонки и приказы не могли выдернуть его из этой копны сена.
Он сделал лук и две дюжины стрел с обожженными в огне остриями, копье и пару каменных томагавков; построил шалаш в расселине между скал — с видом на море; сплел неуклюжую корзину и набрал больших раковин, в которых можно было носить воду. Похожие на кроликов зверьки являлись превосходным объектом для охоты — у них не было других врагов, кроме длиннокрылых морских «коршунов», да и от тех они не слишком-то бегали, предпочитая с философским спокойствием платить дань молодняком. Поскольку Блейд не спускался с неба, не имел крючковатого клюва и пестрого оперения, он, по мнению ушастиков, не представлял опасности. Видимо, был нужен не один месяц, чтобы кролики распознали гастрономические склонности своего нового соседа. Пока что разведчик без труда бил их стрелами и камнями.
Он насчитал в лесу более двадцати пород плодоносящих деревьев. Теперь он стал осторожнее и не пробовал сам каждый новый сорт фруктов, каким бы соблазнительным ароматом тот не обладал. Имелся простой и надежный метод проверки — Блейд срезал несколько плодов и подбрасывал на кроличью поляну, ушастым дегустаторам. Зверьки были вегетарианцами и питались исключительно травой, листьями кустарника да опавшими переспелыми фруктами — так что в местной флоре они разбирались хорошо. Очевидно, здесь не было ядовитых растений, ибо все, что им предлагалось, ушастики поедали с завидным аппетитом. За три дня Блейд обнаружил на островке не только аналог земного ананаса; тут росли гроздья огромных сизых ягод, напоминавших виноград, листообразные плоды со сладковатой мучнистой мякотью — местные бананы, что-то похожее на груши в форме толстых коротких огурцов, сочные дольчатые плоды с горьковатым привкусом грейпфрутов и масса разновидностей орехов.
