— А я думаю, ты ошибаешься, атар.
Вождь альбагов смерил странника долгим взглядом.
— Что ж, если так, сделка выгодна для меня вдвойне. — Он поднял с топчана бумажные свитки и вложил их в ладонь Блейда. — Держи и храни, пока не найдется покупатель побогаче меня! Тогда и рассчитаешься с долгом. А теперь давай-ка покинем лагерь этих безродных псов. Тут смердит — и от них самих, и от выгребных ям и рвов с покойниками.
Так закончилась служба Ричарда Блейда в рангаре гасильщиков. Через несколько минут он вышел за пределы скособоченной изгороди, миновал кладбище и отхожие места, а потом уверенно зашагал к воротам, за которыми на добрую милю протянулся стан великой армии Великого и Непобедимого Фраллы Куза. Великая армия готовилась к походу, а Великий Фралла Куз пировал в своем походном дворце, не подозревая о том, что сама Судьба, принявшая облик высокого темноволосого мужчины, вступает в его лагерь.
Ближайшие пятнадцать дней Ричард Блейд провел в стане альбагов, северных варваров, давних союзников и данников Великого Канта. Его императоры не требовали от северян ни мехов, ни рыбы, ни зерна или драгоценных металлов, которых в Альбаге просто не было, они взимали налог людьми. Рослые, крепкие, воинственные, эти бойцы играли в имперской армии роль штурмовых отрядов. Они устремлялись в прорыв велся за копьеносной фалангой, лезли на крепостные стены, отбивали атаки легко-, а иногда и тяжеловооруженной вражеской пехоты, обороняли высокий тын укрепленного лагеря. Их национальным оружием была секира, которой альбаги пользовались весьма ловко; имперские военачальники добавили к ней большой овальный щит, кольчугу, шлем и длинный кинжал. Отрады северян были организованы на кантийский манер, в сакры, текады и рангары, всего их насчитывалось в армии Фраллы Куза до трех корпусов, тысяч тридцать воинов. Атар Хэмб командовал всем этим немалым войском.
Блейд обучал особый отряд бойцов. Разумеется, он не собирался открывать им сокровенное искусство карате, и занятия вначале ограничивались приемами вольной борьбы и русского самбо. Затем он решил, что альбагским воинам будет полезнее как следует овладеть топором, и переключился — при полном одобрении Хэмба — на тренировки с оружием.
Ему часто приходилось иметь дело с секирой, так что он превосходно знал все ее достоинства и недостатки, а также путь, который был проделан европейскими оружейниками, соединившими в конце концов секиру с копьем. Но боевой топор альбагов не походил ни на протазан, ни на алебарду; он являлся оружием классического скандинавского или саксонского образца, с широким десятидюймовым лезвием и довольно длинной рукоятью, окованной железом.
