Сохраняя невозмутимость, он прошел к столику, пытаясь составить по дороге представление о старшем коллеге. Раньше с Норрисом ему работать не доводилось, он видел его только несколько раз на «файф-о-клоках» у Дж., но там ни о чем серьезном не говорили. К тому же, сколько времени прошло…
Волевое скуластое лицо… Длинные серо-стального цвета волосы, зачесанные назад, открывают высокий «профессорский лоб», прочерченный вертикальными складками, среди которых теряется шрам, — напоминание о застенках «красных», куда Норрис угодил во времена корейской кампании… Зрачки — топазовые, как у хищной птицы или кошки… От таких глаз трудно скрыть ложь, даже в мыслях…
Нет, как бы не маскировался этот человек, его не назовешь ни ничтожным, ни безликим!
Блейд приблизился к столу.
— Приветствую вас, мистер Бартоломью, — обыкновенная фраза, ни пароля, ни отзыва — курьер должен знать агента в лицо. Только вот в этот раз звание курьера было много выше звания агента. Значило ли это, что назревает нечто важное и ничего хорошего, кроме тяжелых трудов, ожидать нельзя?..
— Садитесь, мой друг, садитесь. — В голосе — никаких эмоций, сталь при температуре абсолютного нуля. — Сейчас подадут ленч.
Подошел официант — на этот раз без «беретты».
— Две яичницы с беконом, кофе, бренди… — выбора Блейду предоставлено не было.
Официант исчез столь же внезапно, как появился, а Норрис встал, подошел к парапету и махнул рукой, жестом давая понять молодому разведчику, что тот должен присоединиться к нему. Ричард с тоской огляделся, понимая уже, что официант будет ждать, пока они не кончат деловую часть беседы. Учитывая ранг курьера, ему ничего не оставалось, как примириться с этим и разговаривать на трезвую голову и пустой желудок.
Норрис долго вглядывался в туманный купол смога, повисшего над городом, потом достал, не предлагая Блейду, сигарету, оторвал фильтр, щелчком послав его в путешествие на далекий асфальт мостовой, и глубоко затянулся.
— Блейд, вы сколько работаете на Востоке? — полковник, казалось, сознательно игнорировал конспирацию — впрочем, кто их мог услышать на стометровой высоте? Поэтому Ричард решил ответить тем же:
— Полтора года, мистер Норрис.
Тот небрежно кивнул, словно подчеркивая ничтожность этого срока.
— Здесь надо провести десятилетия, чтобы понять, что истина действительно открывается через созерцание.
Достойного ответа у Блейда на этот раз не было, и он только пожал плечами.
Полковник докурил, чуть не обжигая губы, и вдруг, без всяких предисловий, спросил:
