– Я знаю о нем, я видел его не рад, – признался он. – Но что с того?
Было ясно, что безногий не расположен говорить на эту тему, но Блейд продолжал упорствовать.
– Довольно странный человечек, – он попытался зайти с другого бока.
– Когда меня изловили, он приходил в шатер… намекал, что постарается сохранить мне жизнь. И еще он сказал, что служит Садде… хотя, я думаю, это не совсем так. Давно я его не видел, и теперь ломаю голову – кто же мне встретился? Друг? Враг? Или кто-то еще? На кого он работает? Мне показалось ты знаешь все о здешних людях.
Солнце уже совсем скрылось за изгородью. Под стеной Серендина вновь громко бабахнула пушка, и нефритовый шар, со свистом прорезав воздух, разлетелся грудой бесполезных осколков, никому не причинив вреда.
– Мы не будем говорить о карлике, – тяжело произнес Бейбер. – Я мало о нем знаю и не могу сказать ничего хорошего… впрочем, плохого тоже. Возможно, он настолько умен, что работает сам на себя… хотя, это было бы самой поразительной вещью на свете.
Этой скудной информацией Блейду и пришлось удовлетвориться. Охранники принесли еду – все тот же черствый хлеб и конину, а также неизменный кувшин с броссом. После еды и питья Блейда неудержимо потянуло ко сну, он прикрыл глаза и, привалившись к стене, задремал, едва прислушиваясь к быстрому шепоту Бейбера. По углам загона зажгли факелы, и все стихло, только свежий ночной ветер чуть слышно шевелил сторожевые колокольчики на заборе.
На калеку бросс не подействовал, разве что еще больше развязал язык. Слова его журчали как ручей, усыпляя Блейда. Краешком сознания он отметил, что Бейбер, оказывается, был у себя на родине скальдом. Кауки высоко ценили таких людей, наделенных даром выражать свои мысли и чувства в звонких строфах саг. Бейбер жаловался, что уже много лет не перебирал струн джадара. Это был, как понял Блейд, музыкальный инструмент, похожий на лиру.
Мягкий голос Бейбера одновременно баюкал разведчика и не давал ему соскользнуть в пропасть сновидений. В конце концов он совершенно потерял нить рассказа и стал думать о своем, мысли плыли медленно, лениво, словно подчиняясь равномерному напевному ритму речей скальда.
Интересно, обрадовался бы он сейчас возвращению в привычный мир Земли? Ведь его миссия только началась… Блейд не мог однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, пытки и ужасная смерть в этом мире гораздо более реальны, чем в родном измерении. Но здесь его ждет то, чего он так страстно жаждал на Земле – приключение. Да, именно так – ПРИКЛЮЧЕНИЕ; Блейд подумал о нем, и слово, выписанное огромными пылающими буквами, проплыло под сомкнутыми веками. Приключение и надежда. Надежда что-то изменить, несмотря на смерть, опасности и страдания. Потому что шесть шагов вперед и пять назад в итоге все равно продвигают тебя к цели. Здесь была надежда, а в его собственном мире от нее давно уже ничего не осталось. Странно, что он понял здесь то, чего никак не мог осознать там.
