Добродушный Эдмунд Певериль осмелился вслух заметить, что Алиса Купер танцует восхитительно! Но кто же был ее кавалером? Именно этот отвратительный, несносный француз, тот самый Раймунд, который так грубо обошелся с дочерью хозяина дома.
Тотчас же после маленькой сцены в библиотеке молодого инженера охватила жажда движения. Он просил Эбенезера представить его двум или трем молодым девушкам и танцевал до упаду. Раймунд вальсировал так хорошо, с такой грацией, уверенностью и силой, что вокруг него собралась целая толпа. Молодые девушки, которым посчастливилось танцевать с ним, единодушно восхваляли его перед мисс Куртисс.
— Ma chиre, он восхитителен, этот молодой француз! Никто так чудно не танцует! Так любезен, так хорошо воспитан. Почему вы не вальсируете с ним? Впрочем, вы, кажется, с ним не знакомы? Ваш отец не представлял вам его! Хотите, я намекну?
О унижение! Как сознаться, что она вела себя глупо с Раймундом? Разве можно сказать, что она была отвергнута им?
Эту-то минуту и избрал молодой Певериль, по-своему обыкновению весьма некстати, для того, чтобы похвалить Алису и ее кавалера.
Мисс Куртисс резко повернулась к нему, сказав вполголоса:
— Эдмунд, месяц тому назад вы просили моей руки… не так ли? Я вам ответила, что подумаю. Я довольно думала и должна дать вам ответ.
— Правда? — сказал молодой человек, раскрыв глаза от неожиданности. — И этот ответ?..
— Нет!.. Решительно нет!.. Да будет вам известно! Ах, я забыла… мы не танцуем сегодня с вами котильона.
Эдмунд Певериль поклонился, онемев от изумления, и ретировался.
Что касается Магды, то эта выходка доставила ей облегчение. Но через некоторое время совесть заговорила в ней. Гнев Магды утих, и она прекрасно сознавала, что сама была виновата, а Раймунд был вполне прав, презирая ее. Она упорно отказывала всем молодым людям, добивавшимся чести записаться в ее «carnet» (записная книжечка для бала). Это делалось так резко, таким сухим тоном, как будто она нарочно старалась разогнать всех от себя.
Магда этого, в конце концов, и добилась, так что во время кадрили, которую она отказалась танцевать, она очутилась одна в конце зала.
По окончании танца Раймунд отводил на место недалеко от нее Алису Купер. Магда инстинктивно повернулась к нему, и их взгляды встретились.
— Господин Фрезоль? — сказала она вполголоса. Раймунд остановился в нерешительности.
— Вы на меня ужасно сердитесь? — продолжала она, вся покраснев от смущения. — Ну! Я прошу у вас прощения… Достаточно этого? Не протанцуете ли вы со мной разок?
